Прежде чем направиться к лифту, я сходил к комнате консьержки. Но та еще не вернулась: на стекле по-прежнему висела записка.
— Вилли, а теперь расскажи мне всю правду!
И я рассказал Салли в мельчайших деталях все перипетии сегодняшнего вечера. Выложив то, что лежало у меня на сердце, я почувствовал, что мне стало легче. Более того, поведав о своем беспокойстве, я смог яснее представить себе всю картину происшедшего.
Лифт остановился на третьем этаже. Свой рассказ я заканчивал на лестничной площадке, не входя в квартиру Массэ. Она казалась мне мрачным капищем, где поклоняются каким-то жестоким богам. Завершил я рассказ сюжетом о посещении морга и возвращении на бульвар Ричарда Уоллеса.
— Почему ты не сообщил в полицию? — спросила Салли.
— Да пойми же, пока не произошло ничего незаконного.
— А это письмо?
— Но в нем нет ни угроз, ни намека на шантаж, Салли. Пока нет доказательств обратного, письмо можно рассматривать всего лишь как дурацкую шутку.
Мы вошли внутрь, и я показал Салли квартиру. Моя жена отреагировала совершенно по-женски. Несмотря на всю странность нашего визита и серьезность положения, она не удержалась, чтобы не восхититься царившей здесь роскошью.
— Как здесь красиво! Как элегантно!
Слегка приоткрыв дверь в спальню, я сделал Салли знак подойти поближе. В полумраке мы увидели Люсьенн. Она спала на животе, повернув голову набок. Временами она вздыхала и вздрагивала. Должно быть, ей было дурно. Мне подумалось, что ее подсознание все-таки работает и предчувствует грустную правду. Да, в глубине души Люсьенн все знала.
У Салли навернулись слезы. Я тихо прикрыл дверь в спальню, и мы устроились в гостиной. Взгляд моей жены упал на фотографию Жан-Пьера Массэ.
— Это он, Вилли?
— Он!
Она внимательно изучила портрет красавца теннисиста. Массэ был мужчина хоть куда: правильные черты лица, очень умный и проницательный взгляд.
— А вот письмо, сравни почерк…
Салли подошла к лампе. Она всегда все делала чрезвычайно тщательно. Сейчас она была похожа на старательную студентку.
— Действительно, кажется, что это один и тот же почерк. И все же…
— Что «все же»?
— Подпись «Жан-Пьер» на фотографии отличается от подписи под письмом. В первом случае почерк гораздо более четкий, чем во втором, и буквы в подписи под письмом он сильнее растянул.
Все было так, как она сказала. Но я заметил Салли, что, должно быть, Массэ снят на этой фотографии еще до свадьбы, ведь фотографии дарят невестам, не женам, а за несколько лет подпись любого человека может измениться. Чем больше бумаг ты подписываешь, тем более нечеткой и летящей становится твоя подпись. Но Салли мои объяснения не убедили.
