Ризк, прикурив сигарету, нервно затянулся несколько раз и со злостью швырнул окурок на землю. Абдель-Максуд уже хлопнул калиткой и быстрым шагом направился в сторону деревни.
Не успел Абдель-Максуд скрыться из виду, как у калитки показался молодой феллах, совсем еще юноша. Нерешительно потоптавшись, он робко вошел в сад и, подойдя к балкону, громко произнес:
— Ас-саламу алейкум!
Его зычный голос никак не вязался со смущенным видом. Он заметно пытался побороть свою робость.
Ему никто не ответил, только шейх Талба молча кивнул головой. Тауфик, смерив парня презрительным взглядом, набросился на него:
— Ты чего сюда приперся? Не знаешь, чей это дом? Или опять с уполномоченным не поладил?
В это время на балконе появилась Тафида, которая пришла убрать пустые чашки. Увидев внизу юношу, она удивилась:
— Эй, Салем, уж не за мной ли ты пришел? Кто тебя обидел? Или отобрали землю, которую ты получил? А может, с уполномоченным поссорился?
— Что я слышу, дочь моя?! — воскликнул шейх Талба. — Неужели этот голодранец осмелился прийти за тобой?
— Я хочу найти правду, Тафида, — сказал Салем, не обращая внимания на слова шейха. — Неужто правоверный мусульманин может, да еще безнаказанно, обманывать людей, как это делает уполномоченный? Он совсем забыл о присяге, жульничает на каждом шагу, вот и теперь всучил мне фальшивый вексель.
— Эй, мальчишка, ты отдаешь отчет в своих словах? — вдруг вмешался в разговор Ризк, со злостью бросив вниз еще одну недокуренную сигарету, очевидно, он метил в непрошеного гостя. — Прикуси язык, а не то я его тебе быстро вырву. И вообще проваливай отсюда. Чтобы глаза мои тебя здесь не видели. Слышишь, сопляк?
— И как у тебя только язык повернулся сказать этакое о господине уполномоченном? Побоялся бы аллаха! — укоризненно произнес шейх Талба. — Разве можно быть таким неблагодарным? На добро надо всегда отвечать добром. Именно так ведут себя правоверные. А ты охаиваешь своих благодетелей. Бесстыдник! Нет на вас управы, нечестивцы вы паршивые! Свиньи неблагодарные! Мало вам добра сделали? И землю дали, и работу. Нет чтобы самим трудиться честно, хороших людей обливаете грязью… Аллах накажет тебя за это… Хоть бы пожалел своего покойного отца. А то ему за твои грехи в аду придется мучаться.
— Да не стращай ты меня, шейх Талба! Сейчас не те времена…
— Ах, не те времена! — возмутился шейх. — Может, именно поэтому ты набрался наглости и пялишь глаза на мою дочь? Уж не вздумал ли ты на самом деле увезти ее? Получил два феддана земли по реформе, так и считаешь себя богатым женихом, достойным моей дочери? Как бы не так! Да получи ты еще хоть десять федданов, все равно она тебе не пара. Нос не дорос. Не забывай, кем ты был! Был ты голодранец — голодранцем и остался…
