, может, человек и неплохой, но недостаточно решительный, не умеет держать людей.
Совсем по-другому было в добрые старые времена, при жизни отца. К ним съезжались такие важные гости, для встречи которых перед домом выстраивался караул. Каждого входившего в дом приветствовали солдаты, щелкая каблуками. Почестей хватало и детям хозяина дома… Не только к отцу приезжали знатные гости. Эту честь оказывали и Фархату, и ему, Ризку. Ризк хорошо помнит, как его младший брат Фархат, в те годы студент юридического факультета, устроил большой прием по случаю своей помолвки с дочкой начальника управления по расследованию уголовных дел. Сюда съехалось не только все уездное, но и губернское начальство. Даже сам паша-губернатор пожаловал к ним в гости. Да, славное было времечко! Не то что нынче, когда он вынужден в собственном доме выслушивать поучения какого-то голодранца. Абдель-Максуд поучает Ризк-бея! Нет, даже не Ризк-бея, а сеида Ризка! До чего же ты докатился, сеид Ризк! Тебя оскорбляют, а ты в ответ только улыбаешься. И куда запропастился омда? Вечно он занят «важными государственными делами». Лучше б занимался этими голодранцами, чтобы не лезли они к Ризк-бею со своими идиотскими советами.
— Да, времена меняются! — отбросив прочь воспоминания, усмехнулся Ризк, обращаясь к Абдель-Максуду. — Когда-то твой отец, Максуд-бей, тоже захаживал в мой дом. И не только он! Но все было по-другому.
Тауфик и шейх Талба в ответ на это ироническое замечание громко засмеялись.
— Что и говорить, — подхватил шейх Талба, — много здесь бывало знаменитых людей: и беи, и паши, и уездные начальники, и… и… — Талба еще громче расхохотался, вытирая выступившие от смеха слезы, и наконец с трудом выдавил из себя: — И даже батюшка господина школьного учителя.
Абдель-Максуд покраснел и молча поднялся с кресла.
— Что же, прошу извинить за излишнюю назойливость, — сказал он, остановившись у дверей. — Ну, а что касается собрания, то мы этот вопрос решим сами, демократическим путем. Как захочет народ, так и будет. Никто и ничто не помешает ему выразить свою волю — ни угрозы, ни запреты, ни хитрости, ни посулы, ни оскорбительные намеки… Если народ пожелает созвать собрание, оно состоится, и мы как-нибудь, с помощью аллаха, проведем его сами. Так что, если вам будет угодно, мы продолжим этот разговор на собрании. До встречи!..
— До встречи, до встречи! — со злорадством произнес Ризк и, проводив Абдель-Максуда недружелюбным взглядом, добавил: — Век бы мне с вами не встречаться! Да разве это называется встречей? Мы не встречаемся, а, скорее, сталкиваемся. И опять у нас будет не разговор, а бой. Ну что ж, посмотрим, кто кого.
