Много лет спустя, когда я сидел в каторжной тюрьме Огайо, а О. Генри добивался признания в Нью-Йорке, я подробно описал ему это ограбление, присовокупив кучу эпизодов и из других моих «предприятий». Мне хотелось написать об этом рассказ.
В те дни О. Генри ещё звался Биллом Портером. Покинув тюрьму, он захлопнул дверь в своё прошлое. Он отправился в Нью-Йорк, сжигаемый стыдом за то, что сидел за решёткой, и твёрдо решил спрятаться за псевдонимом О. Генри. Билли Рейдлер, с которым мы вместе сидели, да я — вот и все, кто знал о том, что О. Генри сидел в тюрьме. Мы все трое активно переписывались. Рейдлер был мрачен и угрюм — типичный узник, вечный пессимист. В каждом письме О. Генри заклинал меня наведываться к Билли и напоминать ему, что на свете есть два человека, которые в него верят.
В ответ на моё письмо он прислал мне подробные инструкции. Он наставлял меня, как написать «Ограбление поезда». Я на славу постарался и отослал ему рукопись. О. Генри взмахнул над ней своей волшебной палочкой, сотворил из неё почти настоящий шедевр и продал в «Журнал для всех». Это был один из его первых успешных рассказов. Выручку мы поделили пополам.
Ко времени написания рассказа я уже поумнел и уяснил, что игра не стоила свеч, соотношение неприятных последствий к радостям жизни на большой дороге — тысяча к одному. То первое удавшееся дело удалось слишком хорошо, и это сделало меня легкомысленным и самоуверенным.
Я стал изгоем и преступником из-за внезапного нападения в той лавчонке в Арбеке. Я хорошо знал жизнь Юго-Запада, так что не сомневался: стоило попасться в лапы маршалам — и меня отправили бы в тюрягу по одному их слову, точно так же, как это происходило с другими. Я ввязался в эту игру с неохотой, но она захватила меня своим напряжением и мнимой свободой. Началось с жажды отмщения, а закончилось безрассудством.
На ранчо о нашей засаде не было даже слухов. Мы затаились на несколько дней. Потом Энди ушёл в самостоятельное плавание. Билл отчалил неделей позже. Джейк, Боб и я вернулись в дом на ранчо. Прошёл месяц. Никто нас ни в чём не заподозрил. Тогда мы решили ещё раз попытать счастья.
Меня так и подмывало ограбить поезд железнодорожной компании Санта-Фе. В точности, как говорилось в той листовке, которой ткнул мне в нос отец — меня и так уже приговорили за это. Так почему бы тогда и не поживиться?
Однажды вечером мы занимались разработкой плана нападения, сидя в доме на ранчо. Харлисс уехал в город. Было довольно поздно.
