Ансельм сразу же заорал:
— Убирайтесь к черту, суки социальные, я с вами не поеду!
— Мы из полиции, — сказал инспектор Эк и протянул старику руку, посмотрев тому в глаза. Старик невидящим взглядом смотрел в окно, не замечая протянутой ему руки и сжав кулаки на коленях.
— Кто это на меня накапал? Сосед Хенрик? Тогда я заявляю, что его долбак-петух орет на всю округу! Подите туда и сверните ему шею.
— Мы хотели бы задать несколько вопросов, — тихо сказал Эк.
— Вам только мои денежки подавай! Я знаю, что за такое жилье еще и денежки плати, моей ноги там не будет!
Арвидсон, отметив, что у старика ампутированы обе ступни, покачал головой и похлопал коллегу по плечу. Эк повернулся, чтобы уйти.
— Мне и так тут помогут! Валите к чертям собачьим! — неслось за ними вслед по лестнице.
— Просим прощения, — сказал Арвидсон. — Мы не собирались его так злить. Просто иногда даже сумасшедшие кое-что помнят. Важно и их послушать.
Эк взглянул на него с удивлением.
— Что дальше? — спросила Мона.
— Кто-нибудь может остаться здесь с вами?
— Мои сыновья. Они едут сюда, во всяком случае Улоф. Я не смогла дозвониться до Кристоффера.
— Мы позвоним, как только что-нибудь узнаем. Мы на связи с береговой охраной.
Они проехали урочище Ганнарве с его каменными кораблями, потом рыбацкий поселок Кувик. Арвидсон, опустив оконное стекло, ощутил резкий запах разлагающихся водорослей. Среди ржаных полей краснели маки. В вечернем солнце золотились поля пшеницы. По обочинам цвел цикорий, купырь и синяк. На Готланде так берегут свою флору, что в зимнее время даже не посыпают дороги солью.
Остановившись у киоска в Тофте, они купили по мороженому. Был теплый вечер, блестело тихое море, светло-зеленое у берега и темно-синее вдалеке, там, где обрывается шельф напротив местечка Мальмюнде, которое они только что проехали. Арвидсон прислонился к стене дома и зажмурился.
— Ну, что ты думаешь?
— Не похоже, чтобы она очень расстраивалась. — Эк достал блокнот и сделал несколько пометок.
— Может, она в шоке. Чувства придут позднее.
— Она сказала: «Он любил приложиться к бутылке». А почему не «любит приложиться»?
— Я тоже над этим задумался.
— Ты сказал, что важно и сумасшедших выслушивать. Что ты имел в виду? — спросил Эк.
Арвидсон глубоко вздохнул и ссутулился.
— Моя мама заболела альцгеймером, когда ей было пятьдесят восемь. Мы старались сделать так, чтобы она могла жить дома как можно дольше. Этой весной пришлось отправить ее в больницу. Когда она умирала, я был с ней по ночам, а папа днем, когда я работал. Когда мы вернемся назад на материк, мне придется искать себе квартиру.
