Но тут он отодвинулся и встал с нее, тяжело дыша. Без приятной тяжести его веса она ощутила себя обделенной, уносимой течением без якоря его тела, что удерживал ее на земле, Лиззи села и протянула к нему руки, чтобы вернуть к себе, в то время как его руки уже протянулись к ее сорочке. Она сама сняла ее, стянув через голову, как делал он. Забрав у нее рубашку, он постелил ее на одеяло.
Его заботливость вызывала у нее нетерпение. Она не нуждалась в подобном комфорте. Комфорт не играл роли. Главное, чтобы могла чувствовать. А твердость пола, мягкость ткан и значения не имели.
Затем он снова повалил ее на спину. Его рот, руки, тяжесть его тела — вот все, в чем она нуждалась. Ах да. Лиззи лишь сейчас осознала, что какие-то мгновения не дышала, и удивилась: как странно, что пресс его тела наполнял ее таким покоем и легкостью.
Ей понравилось, когда его ладонь поползла вверх по мягкой внутренней стороне ее руки и, переплетясь с ней пальцами, стиснула обе ее кисти и подняла над головой. Так он сделал ее доступной для его рта, исследующего гибкую длину ее шеи и все то, что было ниже, для губ, оставляющих под кожей головокружительные взрывы удовольствия.
Лиззи снова вздохнула, поражаясь, с какой легкостью, с каким искусством он играл на ней, заставляя звучать нервы, создавая между их телами прекрасную музыку. Что продолжал проделывать языком и руками с ее грудью, увлажняя кожу. Натянутая ее плоть горела. Такая горячая в прохладе ночного воздуха.
Очень и очень медленно он поднимался, отрываясь от нее, потому что, как и она, не желал терять физического контакта с ней. Но должен был сначала освободиться от брюк. Отбросив их ногой в сторону, лежал теперь обнаженный. Снова переплетясь с ней пальцами, он вытянулся и распял ее под собой. Слегка приподнявшись, взглянул на их обращенные друг к другу тела. По его примеру она тоже взглянула.
Они были такие разные: его мускулатура в серебристых сумерках светилась четким рельефом; ее гладкое тело с нежными округлостями казалось под ним совсем маленьким, а его большие мужские ладони на фоне бледной кожи ее груди выглядели огромными. Она видела, как его рука двинулась к ее соску и, подразнив, уступила место губам, припавшим к розовой плоти. Какое блаженство! Она подала вверх свое тело, навстречу ему, всецело отдаваясь его власти. Изогнула спину и порывисто прижалась к нему бедрами в поисках наслаждения.
— Нежная, сладкая Лиззи, — пробормотал он у ее губ.
