— Где тебя дьявол носит? — спросил, едва оторвав взгляд от эля, крупный мужчина со светлыми волосами, сидевший в затемненном углу задымленного помещения таверны.
Марлоу привел мысли в порядок, заставив голову работать как должно.
— И тебе добрый вечер. Или, скорее, доброе утро, — ответил он тихо и, бросив на стол свою моряцкую шляпу из фетра с опущенными полями, скользнул на скамью. — Почтил своим присутствием местную ассамблею. Чтобы меня в последний раз увидели.
— Танцующим.
Верхняя губа Хью Макалдена брезгливо изогнулась, и в голосе прозвучало презрение. Он наполнил Марлоу кружку из кувшина, что стоял подле его локтя.
— Вот именно, — согласился Марлоу. — Радуйся, что это выпало мне.
— Я радуюсь. Дьявольски радуюсь, что все выпадает тебе. Мне претит весь этот обман. Меня от него коробит.
— Я тоже не в восторге. Весь план грозит провалом. Но приказ есть приказ. Радуйся, что ты не местный.
Марлоу отхлебнул большой глоток эля.
Его лейтенант и давнишний друг оставался верен своему угрюмому характеру.
— Что я и делаю. И ты это знаешь. — Макаллен пристально на него уставился. — Ты что-то больно долго задержался.
— Пришлось столкнуться с кое-какими осложнениями. — Это было наиболее точное описание встречи и разговора с Лиззи, какое он мог дать. — Хотя, возможно, я нашел способ, как избавиться от одной проблемы.
— Это от какой?
— Дом. И мое имение. Кажется, я придумал, как обойти досточтимого Джереми Роксхема.
Макалден блеснул нечестивой улыбкой, искривившей рот.
— Мы с тобой настоящая парочка шотландских ублюдков. Я весь внимание.
— Пожелай мне счастья.
Марлоу поднял в тосте кружку.
Сквайр и леди Теодора Пэкстон, родители Лиззи, проживали в красивом трехэтажном особняке к северу от города, расположенном на высоком холме с видом на реку Дарт. Дом на вершине был в значительной степени похож на Лиззи: ослепительно яркий и открытый для глаз, с побеленными известью каменными стенами, увенчанными рядом высоких, дерзких фронтонов.
Марлоу даже потрудился нарядиться в свой самый роскошный костюм. Сюртук из темно-синей шерстяной ткани сидел на нем как влитой и очень ему шел. Он даже попытался усмирить свой буйный вихор, безжалостно зачесав волосы назад, чтобы придать себе подходящий жениховский вид. И даже подумывал, не надеть ли вопреки морской традиции и предписанию свою лучшую парадную форму и шпагу, но такая мишура, как серебряные галуны и пуговицы, вряд ли произвели бы на Лиззи должное впечатление, а сквайра Пэкстона могли бы порядком раздосадовать.
