Очнувшись, она попыталась сообразить, сколько прошло времени. Правая рука, которую Жаклин подложила под голову, затекла, в голове чувствовалась тяжесть. Растирая руку, она поморщилась от боли: словно сотни иголок вонзились в кожу. Кровь быстрее побежала по жилам, возвращая ей ощущение времени и пространства. Вспомнив ссору с Роджером, Жаклин инстинктивно обернулась: он здесь?
Роджер сидел в кресле, непринужденно положив ногу на ногу, и исподлобья наблюдал за ней. На мгновение их взгляды встретились. Но тут же глаза Роджера снова затянула пелена ледяного отчуждения. Жаклин села, откинула со лба спутанные волосы.
— Который час?
Роджер взглянул на часы.
— Начало второго.
Неужели она так долго спала? Не может быть! Господи, она же собиралась навестить Тони! Можно себе представить, как сын истолковал ее отсутствие. Наверняка решил, что матери нет до него никакого дела. Как все запуталось… Ну почему ей так не везет?
— В больнице был?
Конечно, был. Глупый вопрос. И даже не попытался ее разбудить, решив, что она слишком устала после своих ночных приключений и на сына ей наплевать.
— Тони чувствует себя хорошо, врачи им довольны. Между прочим, Кэтлин спрашивала о тебе, — небрежно добавил он.
— Весьма любезно с ее стороны, — пробормотала Жаклин и потупилась. — А Тони?
— Меня не спрашивал, но я случайно слышал их с Кэтлин разговор. Похоже, ему приснился странный сон: будто он очнулся среди ночи и увидел тебя у своей постели…
Жаклин встрепенулась, широко раскрыв глаза.
— Он же спал! — вырвалось у нее.
Роджер странно посмотрел на нее.
— Ты была ночью в больнице? Почему же ничего мне не сказала?
Жаклин пожала плечами.
— Ты так увлекся, обвиняя меня Бог знает в чем. Короче, не успела.
— Разве у меня не было оснований для подозрений?
— Не обманывай себя, Роджер. Тебе не нужны основания. Ты просто не хочешь мне верить. Получи я отпущение грехов у самого Папы Римского, ты все равно не перестал бы меня осуждать. Какую угрозу я для тебя представляю?
— Бывает, женщины не властны над собой и не отдают отчета в своих поступках, — презрительно бросил он.
— Их бы пожалеть, а не клеймить позором, — резко возразила Жаклин. — К твоему сведению, я не из их числа. Ты же ничего не знаешь о моем браке с Питером!
