— Оно слишком дорогое. Старинное, с бриллиантами. Не надевать же его на работу… или на прогулку.
Неужели она говорит правду? Дженифер, словно не ведая о душевных муках и сомнениях своего собеседника, смотрела на него прямым, открытым взглядом — воплощенная искренность. Но что там, за этой искренностью? Вызов? Или отголоски той паники, которая читалась в ее взгляде еще недавно?
— Вы отсюда родом? — спросил Саймон, пытаясь собраться с мыслями.
— Да. И прожила тут всю жизнь.
— Значит, я не мог видеть вас где-нибудь еще…
— Нет. Разве что уже когда-нибудь приезжали сюда.
Хотя детство Саймона прошло неподалеку, в Бингли он и впрямь никогда прежде не был. А уж во взрослом возрасте — и подавно. Молодого человека удивили горечь и разочарование, которые он сейчас испытывал.
— Должно быть, я ошибся. По-моему, вам пора, а то опоздаете на работу.
Выражение лица Дженифер по-прежнему оставалось настороженным. Ни следа облегчения.
— И вот что еще, — ледяным тоном произнесла она. — Будьте любезны, оставьте меня в покое. Чтобы я больше не принимала вас за очередного охотника до легкой поживы.
Отклонив помощь Саймона, она взлетела в седло и, ни разу не оглянувшись, ускакала прочь.
Отвергнутый поклонник убито глядел вслед всаднице. На черных как вороново крыло волосах женщины играло солнце, они красиво развевались за ее плечами.
Замужем. Недоступна.
Эти уродские очки, гладкий пучок, бесформенное платье предназначались вовсе не для того, чтобы ее не узнали, а чтобы отпугнуть слишком пылких клиентов. Дженифер ни от кого не скрывалась, не таила никакой страшной тайны. Все было ясно как Божий день.
И тем не менее Саймон себя не узнавал. Чтобы когда-нибудь какая-либо женщина заставляла его так переживать? Чтобы он приставал к ней с расспросами? Гадал о скрытом значении любого, самого пустячного ее поступка, слова, взгляда?
С тех пор как он в четырнадцать лет сбежал из дому, его главным приоритетом стала работа, работа и работа. И ничего больше. Шутка ли — подняться до таких высот с ноля. До женщин ли тут? То есть, конечно, здоровый мужчина не может обходиться без женщины, но они никогда не занимали центрального положения в его жизни, были так где-то с краешку. И это его устраивало. Саймон решительно не видел необходимости что-либо менять.
Блондинки, брюнетки, шатенки. Красивые, утонченные, элегантные. В меру умные, в меру образованные, в меру нетребовательные. Все они охотно — или на худой конец безропотно — принимали правила игры Саймона. А главное из этих правил гласило: никаких обязательств, ничего долгосрочного.
