— Я отнесу его сейчас же, — сказал он бесстрастно. — Я все устрою.
На дороге, которой возчики пользовались, чтобы проехать на берег Навильо, он с яростью собрал весь лошадиный помет, валявшийся по пути, и голыми руками напихал его в простыни, наволочки и скатерти, принадлежавшие этой синьоре. Узел заметно потяжелел и стал издавать запах отнюдь не свежий, но именно этого он и хотел.
Дернув за оловянную ручку колокольчика, Чезаре услышал его резкий звон на втором этаже просторного и элегантного дома, дома для богатых людей.
В приоткрытую дверь высунулась женщина, похожая на прислугу.
— Мог бы и не ломать, он звонит и без того, — выбранила она парня за звонок.
— Я не хотел дергать так сильно.
— Вот и не дергай в следующий раз. Так чего ты хочешь?
— Я сын Эльвиры. Здесь белье, которое синьора отдавала стирать моей матери.
— Сейчас заберу. Синьора ждет его, — сказала женщина.
— Не беспокойтесь. Если откроете дверь, я сам поднимусь. Моя мать поручила мне отдать его лично синьоре.
Женщина поколебалась секунду, потом решилась.
— Хорошо, — ответила она и сбросила цепочку с двери.
Перед дверью в прихожую она повернулась к Чезаре.
— Дай его все же мне, — почти приказала она.
— Я же вам сказал, что должен отдать белье лично синьоре, — отрезал парень.
— А синьора сказала мне, что не может терять время с тобой.
В открытую дверь видны были ковры, инкрустированные столики, красивые безделушки на них, шелковые занавески на окнах.
Резким движением руки Чезаре отодвинул служанку и ворвался в гостиную, как ураган. Он быстро развязал узел и, держа его за два конца, бросил, как из пращи, белье на пол, рассыпав конский помет по углам. Навоз был повсюду: на беломраморном полу, на коврах, на столиках, на мебели и занавесках. Служанка завопила, как безумная, а хозяйка, вбежавшая, чтобы узнать, что означает это светопреставление, закачалась и едва не упала в обморок.
— Ваш заказ, синьора, — улыбнулся Чезаре, поклонившись.
Ошеломленная служанка не знала, что и делать: то ли искать флакон с нашатырем для хозяйки, то ли бежать звать полицию. Пока она таращила свои большие воловьи глаза, не зная, на что решиться, Чезаре Больдрани исчез.
