Участники этого великолепного действа уже покинули церковь, и Мауро Сабелли шагнул вперед, чтобы последним из подданных преклонить колени у ног своей повелительницы, когда у края нефа, слева от него, внезапно показалась хрупкая женская фигурка. На секунду женщина замешкалась, но тут же решительно направилась к Анне. Поступь ее была робкой и нерешительной, точно каждый шаг ей давался с трудом.
— Анна, — прошептала она, остановившись напротив нее, — прости меня.
Женщине было лет пятьдесят, по виду она явно принадлежала к высшему обществу, но в глазах ее, устремленных на Анну, застыли страх и растерянность. Это был страх верноподданной, навлекшей на себя гнев повелительницы и готовой заложить душу дьяволу, лишь бы снова заслужить ее милость.
Анна перевела взгляд на женщину, которая склонилась перед ней, моля о прощении. Они оказались лицом к лицу перед гробом — в зыбком мареве свечей, придававшем этой сцене особую драматичность.
— Мне очень жаль, я искренне опечалена… — опустив голову, робко проговорила женщина. Весь ее облик выражал боль и отчаяние. Свет и тени от колеблющихся свечей пробегали по бледному лбу.
— Надеюсь, — только и ответила Анна.
— Но я прошу у тебя прощения!.. — взмолилась та. — Я заклинаю тебя!..
— Ты прощена, — сказала Анна, помедлив несколько секунд, которые показались вечностью женщине, склонившейся перед ней.
— В самом деле? — с надеждой проговорила она.
— Да, ты можешь вернуться и жить теперь в городе.
Анна процедила это сквозь зубы, но голос ее звучал отчетливо и властно.
Женщина выпрямилась и хотела было обнять Анну, но взгляд той дал ей понять, что аудиенция на этом окончена.
— Спасибо, — тихо сказала она и почти на цыпочках удалилась.
Свидетелем этой сцены был только Мауро Сабелли, и этого было вполне достаточно. Анна спиной чувствовала, и она не сомневалась, что сцену эту сегодня же будет обсуждать весь Рим, а именно этого она и хотела.
Легкими шагами, стараясь не нарушать воцарившуюся в церкви тишину, последним покинул ее Мауро Сабелли. «Королева помиловала», — подытожил он про себя увиденное.
Перед капеллой переговаривались в ожидании могильщики, притоптывая ногами от холода. Внутри же, под низкими сводами, царила тишина.
Опустившись у гроба на резную скамеечку для коленопреклонений, Анна искала и не находила слов молитвы в своей смятенной душе. Она взглянула на распятие, висевшее над алтарем, с надеждой обрести в суровом облике Спасителя душевный покой, но и это не помогло. Здесь она была наедине с величием смерти, и оно подавляло ее. Не было нужды играть роль, изображая из себя повелительницу, и всякий, кто увидел бы ее сейчас, нашел бы в ней лишь страдающую, растерянную и слабую женщину.
