– А раньше последнего джаго подыхать не собираюсь! – резко ответил Олег. – Но если ПРИДЕТСЯ умереть, бояться я не буду.
– Я пойду с тобой, – неожиданно даже для себя сказал Борька. – У меня тоже счет к этим гадам есть.
– Вы оба офигели, – сказал Витька. – Нас же склад поставили охранять. Это же дезертирство…
– Дезертирство – это когда в тыл драпают, – рассудительно ответил Борька. – А когда в тыл врага идут, то это не дезертирство называется, а диверсия. Ты-то сам идешь?
– Иду, – совершенно спокойно, словно не он только что тут разорялся, сказал Витька. – Ты что думаешь, я могу друга бросить? Только не рано ли мы все в герои подались? Ты вот, – мальчишка повернулся к Олегу, – хотя бы знаешь, как эта штука работает? Или камнем по ней лупить будешь, как обезьян?
Олег почесал в затылке:
– Черт, нет. Ну да это пустяки. Разберемся.
* * *
С бомбой пришлось разбираться довольно-таки долго – опыта работы с нэйкельской техникой ни у кого из мальчишек, понятно, не было. Но терпение и упорство в конце концов взяли верх – бомбу все же разобрали по винтику, и нэйкельский электронный блок, непонятно как работающий, заменили на простой и надежный, как дубинка, детонатор от сторкадского саперного фугаса – снабженный радиовзрывателем, так что необходимость бросать бомбу под ноги толпе охреневших врагов, слава богам, отпала.
– Ты уверен, что эта штука сработает? – спросил Борька, когда все было собрано.
– Уверен, – спокойно кивнул Олег. – Там все замыкается на цепь, подающую ток от первичной батареи к запирающим полюсам источников, я встроил в нее сторкадский детонатор. Проверять не буду, хоть убейте. Сами понимаете, почему…
Сердце Борьки замирало, но совсем не от страха, нет – от ощущения предстоящего Большого Дела. Нейробомба была архиподлым оружием, ее применение запрещалось едва ли не всеми межзвездными конвенциями, ни одна из рас даже не решалась признать, что имеет ее в своем арсенале, но Чужие сами притащили сюда это оружие – ДЛЯ НИХ, и земляне просто обязаны были вернуть долг. Опасность погибнуть казалась мальчишке несущественной – точнее, ему было бы очень обидно умереть, не увидев, что бомба сработает, так что помирать он категорически не собирался.
Сборы вышли недолгими – одеты все трое и так были по-военному, в маскировочные комбинезоны и берцы, НЗ, включающий аптечки и сухие пайки, тоже у всех был с собой. С оружием, правда, пришлось немного помучиться – слишком уж его тут было много, но в конце концов Борька выбрал сторкадский штурмовой автоматический дробовик – здоровенную, почти метровой длины дуру весом семь с половиной килограммов. Эта жутковатая штуковина расстреливала свой двенадцатизарядный магазин за две секунды, посылая в цель сплошной поток стальной дроби, – Борька не был метким стрелком, так что эта штука пришлась ему в самый раз. В холщовой сумке, висевшей на боку, у него лежало пять или шесть запасных магазинов – тоже армейских, коробчатых, сменявшихся почти парой движений. В заплечный мешок он сунул с десяток пачек с патронами, а на другом боку у мальчишки болталась его верная полевка.
