Что чахоточный Карл Юхан предпочитал сидеть в заботливо натопленных покоях большого и холодного Стокгольмского дворца, тоже вполне понятно: таким образом туберкулезник из Южной Франции сумел дожить до восьмидесяти одного года — неплохое начало для легендарного долголетия Бернадотов, да и вообще большой успех для всякого жителя страны.
Он имел привычку брызгать одеколоном на тех, от кого пахло табачным дымом. Сейчас, когда ширится осознание вредности табака, выглядит это, пожалуй, не столь эксцентрично. Впрочем, Карл Юхан вообще привык разбрызгивать вокруг себя одеколон; Ханс Бьёркегрен[14], изучавший его и не принадлежащий к числу его поклонников, считает, что по этой причине он постоянно находился в состоянии алкогольного опьянения. Может, и так. Однако запах одеколона все же приятнее многих других, преобладавших в ту пору. Кстати, крепкие напитки король употреблял умеренно.
Временами история позволяла себе иронически усмехнуться, как в 1830 году, когда в Стокгольм прибыл французский посланник — сын его собрата по оружию и вечного противника Нея. После Июльской революции Франция вернулась к триколору, но, когда Ней младший вывесил сей революционный национальный символ перед французской миссией, Карл Юхан сделал ему реприманд. Сине-бело-красный стяг убрали, ибо в монархической Швеции он был неприемлем. Однако что думал в глубине души король Карл Юхан, который тридцатью двумя годами ранее, как посол Французской республики генерал Бернадот, вызвал в Вене беспорядки, самолично вывесив триколор в родном городе Марии Антуанетты?
А как насчет самой большой иронии, ведь Карл Юхан якобы никогда не позволял никому присутствовать, пока он одевался, из-за татуировки «Смерть королям!»? Как говорят итальянцы, «если это и неправда, то хорошо придумано», и люди сведущие с ними согласны, причем по нескольким причинам. Но не менее громко свидетельствуют сохранившиеся газеты 1797 года, как французские, так и английские, где генерал Бернадот пишет: «Республиканец по принципам и убеждению, я до самой смерти буду сражаться с роялистами». Возможно, легенда о татуировке берет начало отсюда?
Эта длинная глава о прародителе королевского рода Бернадотов, князе Понтекорво, открывалась замечанием, что он лучший шведский король всех времен, а сей факт не только малоизвестен, более того, он даже не упомянут ни в школьных учебниках, ни в иных письменных источниках.
Почему же он в Швеции король номер один по всем статьям?
