В учебе принц Густав Адольф способностями не блистал, зато был выдающимся спортсменом, прежде всего наездником (скачки с препятствиями) и саблистом. Кроме того, подобно отцу, он председательствовал в Центральном спортивном союзе. Совершенно сознательно он сделал ставку на карьеру кадрового офицера, и в прессе с некоторым удивлением отмечали, что очередные звания ему присваивали не быстрее, чем другим; ранее, когда принцев повышали по службе, все это представляло собой маскарад, и в нарядные адмиральские и генеральские мундиры они частенько облачались, не достигнув и тридцати лет. Густав Адольф в этом возрасте стал капитаном.
Дипломат Свен Графстрём в своем чрезвычайно любопытном дневнике писал, что принц, который «слишком долго общался исключительно с солдатами, прежде всего производит впечатление дельного фюрира[103]. В нем нет шарма». Однако Густав Адольф интересовался национальной обороной и по собственной инициативе подготовил первое издание книги «Если начнется война», свидетельствующее отнюдь не о фюрирском уровне, а требующее во многом несолдатского подхода.
Его деятельность в спортивном движении отличалась активностью, и после его гибели эти функции взял на себя брат, принц Бертиль, который до тех пор считался в первую голову «принцем-автомобилистом». Кроме того, Густав Адольф руководил скаутами и порой появлялся в скаутской форме — старомодной шляпе, гольфах и шортах с заглаженными стрелками, — вместе с немкой-женой, одетой в форму девочек-скаутов; для детей позднейших времен зрелище более чем странное, но в ту пору вполне комильфо.
Репутацию ему портили не униформы такого рода.
Женатый на немецкой принцессе, он часто ездил в Германию, и существуют фотографии, запечатлевшие его в весьма неприятном обществе: когда он бросает деньги в кружки для пожертвований, которые держат крепкие парни со свастикой на рукавах, вместе с Герингом, вместе с Гитлером. Мало того, тесть и шурин Густава Адольфа были активными нацистами; тесть — герцог Карл Эдуард Саксен-Кобург-Готский — в довершение всего председательствовал в немецком Красном Кресте, превратив его в насквозь нацистскую организацию, и после Второй мировой войны сидел в тюрьме как военный преступник.
Когда в нацистской Германии дела (слава Богу) пошли скверно, шведы очень стремились выказать отвращение к нацизму, будто испытывая чувство вины из-за того, как вела себя Швеция; хотя вообще-то Швеция не имела ни малейших оснований чувствовать себя виноватой. И наследный принц Густав Адольф оказался самым что ни на есть подходящим козлом отпущения: женат на дочери отъявленного нациста и военного преступника, фотографировался с разными нацистами в мундирах, в том числе с наихудшим, с самим Адольфом, а к тому же отнюдь не пользовался популярностью во многих кругах, сам по себе, безотносительно к униформированным высокопоставленным германским экстремистам. С братьями, сестрой, кузенами и кузинами он рассорился. Его брат Сигвард пишет: «Он был замкнутый, капризный, упрямый, и в школе ему приходилось трудно. Когда мы ссорились, я дразнил его и отвечал, наверно, довольно дерзко, а у него был лишь один аргумент — кулак. Он был сильнее меня, и мне здорово доставалось». Из-за множества разногласий братья не могли жить в одной комнате в Лундбергской школе-интернате, где оба учились, и принц Густав Адольф (в семье его звали Эдмундом) делил комнату с другим мальчиком. Густав Адольф и Сигвард не понимали друг друга и долго были недругами — примирение состоялось, когда искалеченное тело старшего брата привезли на родину в гробу и штатский Сигвард вместе с королевскими особами в адмиральских мундирах провожал его в последний путь.
