Если представить себе, что не только принц Густав, но и его маленький племянник Карл Оскар остались живы, то, возможно, принц Густав стал бы в музыке тем, чем принц Евгений в живописи. Кто знает. Во всяком случае, Густав всерьез учился музыке, в частности у Адольфа Фредрика Лундблада.
Но все закончилось «рядом крепких мужских квартетов», маршей, песен и танцев — а в первую очередь произведением на весьма заурядный текст, который, истолкованный превратно, выкрикивался поколениями тинейджеров и юных балбесов, — «Счастливый день — конец настал ученью», где речь вовсе не о том, что после двенадцати-тринадцати тоскливых лет на школе поставлен крест и наконец-то можно пить и кутить ночь напролет, а о прекрасном дне, когда молодые студиозусы приходят на берега реки Фюрисо и мечтают о благородных миссиях.
Бедная песня, напрочь изуродованная горлопанами, — вообще-то ее бы полагалось исполнить чисто и благозвучно; вполне подошли бы ансамбль «Орфеи дренгар» или «Квинтет Ульссон», вот тогда бы стала понятна вся прелесть этого небольшого музыкального опуса.
Если первая строфа у Германа Сетерберга[101] не ровня музыке, а скорее довольно-таки неуклюжа, то текст второй строфы совершенно ужасен. Слышать его, увы, доводится редко, поэтому приведу его здесь, дабы грядущие поколения заучили наизусть устрашающие строки:
Эй, поднимайся, шведский народ!
Матушка Свея в бой нас зовет.
Верит в победу, помощи ждет.
Что мы посеем, то и пожнет.
Жги, огонь, пылай в преданных сердцах!
Швед, не отступай, бейся до конца!
В дни златые мира и на полях сражений
кровь прольем за родину мы без сожалений.
Кровь прольем за родину без страха и сомнений.
Помнится, когда это пели в 1960–1961-м, «ура» во второй строфе частенько заменяли на «Больше крови!».
Такое впечатление, что нынешние мужские хоры почему-то не желают разучивать вторую строфу этой студенческой песни.
Принц Густав Адольф Трагедия и проблемы
Шведский наследный принц Густав Адольф, герцог Вестерботтенский, родился 22 апреля 1906 года и погиб 26 января 1947 года в страшной авиакатастрофе на копенгагенском аэродроме Каструп. Если б датские механики не забыли убрать колодки, запиравшие закрылки самолета, а принц Густав (и все остальные на борту) спокойно жил себе дальше и умер своей смертью, то 15 сентября 1973 года в шестьдесят семь лет он стал бы королем (кстати, в том же возрасте, в каком стал королем его собственный отец). Когда пишутся эти строки, все его братья и сестра (Сигвард, королева Ингрид, принц Бертиль и Карл Юхан) живы-здоровы, причем самый старший, Сигвард, весьма и весьма энергичен, поэтому Густав Адольф имел все шансы последовать примеру отца и пробыть на троне лет до девяноста с лишним. Вдобавок тогда бы у его сына, Карла Густава, жизнь сложилась поспокойнее, и назойливая вечерняя и еженедельная пресса донимала бы его поменьше.
