— Я знаю Джоунзи, то есть мистера Джоунзи, с тех пор, как Тоби исполнилось два года. Он предан ему и не притрагивается к спиртному, когда ухаживает за Тоби. Однажды он спас Тоби жизнь, когда ребенок подавился: Джоунзи вытащил игрушку у него из горла. Он хороший, добрый человек. Я доверяю ему, потому что знаю его. На него можно положиться с большей уверенностью, чем на какую-нибудь неизвестную няню из агентства. А в том, что мистер Джоунзи бездомный, он не виноват. Он образованный и умный человек. У него была хорошая работа, но его уволили по сокращению штатов. Он нашел другую работу, но оставил ее, так как его жена смертельно заболела. А затем он лишился и дома, потому что не мог платить закладные. Жена у него умерла.
Словно не слыша ее, адвокат продолжал свое:
— Но мистер Джоунзи дважды в течение последних трех лет арестовывался за пьянство. И вы, насколько мне известно, время от времени дарите ему виски.
— Он позволяет себе выпить только в день рождения. Это печальная дата для него, — заявила Клэр. — И тот, кто целый год воздерживается от выпивки ради моего сына, заслуживает самого лучшего спиртного!
Джек подавил улыбку, поражаясь преданности Клэр. Он в общем-то доброжелательно относился и к Клэр, и к пожилому человеку, но эта ситуация была его самым сильным доводом.
Тут вмешалась судья:
— Мисс Лонгман, почему вы считаете, что мистер Стрейкер окажет плохое влияние на вашего сына?
— Потому что в своих действиях он руководствуется исключительно деньгами, — прямо заявила Клэр. — Он пытался откупиться от меня после… после нашей близости. А я отказалась. — Она задрала подбородок. — Я не продаюсь. Он тайком сунул чек мне в карман. Когда я его обнаружила, то хотела разорвать, но потом узнала о своей беременности и была вынуждена воспользоваться им. Сейчас у меня свое дело, оно достаточно прибыльное, и я не нуждаюсь в финансовой поддержке. Я в состоянии обеспечить Тоби всем необходимым. У него есть дом, он окружен любовью и лаской. Вот в чем он не нуждается, так это в том, чтобы в его жизнь вошел незнакомец, который попытается купить его любовь и превратить во второго Стрейкера.
Она говорила так страстно и убежденно, что на какое-то мгновение Джек восхитился ею и даже почувствовал сожаление. Но пути назад не было. Он встал и сказал:
— Меня здесь обвинили во многих грехах, но ни один из них не соответствует действительности. Да, я хочу участвовать в воспитании сына. Какой отец откажется от этого? Но я хочу помочь, а не навредить. — Он улыбнулся, словно подобная мысль сама по себе была нелепой. — Согласен, что преуспеваю в деловых операциях, но почему я не могу давать деньги моему сыну? Так поступил бы любой отец, — добавил он, сделав ударение на слове «отец». — Пять лет я был лишен этого удовольствия и этого права. Я не собираюсь быть диктатором, но хотел бы стать частью жизни Тоби. Мы должны узнать друг друга. Я ценю усилия мисс Лонгман, но у Тоби нет настоящей, полноценной семьи. Мне кажется, что он тоже имеет право иметь отца.
