— Да я изменилась! — звонким голосом продолжала Ивоа. — Теперь, Адамо, тебе, пожалуй, будет трудно носить меня на спине.
— С такой ношей ему далеко не уйти, — подхватил Оту, заливаясь счастливым смехом, и его руки, мирно сцепленные на животе, вдруг взлетели в воздух, как две птицы.
Таитяне захохотали.
— Ауэ, Оту прав! Настоящей красавицей стала его Ивоа. Тонкая, а где положено — кругленькая. И весит она немало.
— Посмотри! — произнесла Ивоа. — Я ношу на шее медаль твоего бога Иисуса. Все время ношу! Ни на день с ней не расставалась. Даже когда купалась, и то не снимала! И каждый вечер я целовала твоего бога Иисуса и просила его вернуть мне Адамо. И он вернул! — торжествующе добавила она. — Видно, твой бог очень могущественный: все может сделать! Адамо здесь! — закричала она в приливе счастья, подняв обе руки, как будто подставляя небу открытые ладони. И тут же толпа, окружавшая Парсела, заголосила от радости.
— Да, ты выросла, — улыбнулся Парсел, незаметно отворачиваясь.
Каждый раз, когда он глядел на волосы Ивоа, у него перехватывало дыхание.
— Не стой на солнце, а то у тебя голова спечется, как яйцо морской ласточки! — заметил Оту под дружный хохот таитян. — Иди ко мне, Адамо! Ты голоден?
— Очень, — признался Парсел.
И снова таитяне умиленно захохотали. Ивоа взяла руку Парсела, обняла его за шею, окутав волной душистых волос. Оту схватил его за другую руку, и вот Парсела в сопровождении ликующей толпы повлекли, потащили, чуть не перенесли на руках ту сотню метров, что оставалась до хижины.
Он уже ступил на порог, как вдруг какой-то таитянин атлетического сложения, на голову выше любого из собравшихся, энергично растолкал толпу, приблизился к Адаму с сияющим лицом, схватил его под мышки, легко поднял с земли, так что лицо Парсела пришлось на уровне его лица, и несколько минут держал, как младенца, над головой хохочущей толпы.
— А меня? — прокричал он, счастливо улыбаясь. — А меня ты узнал, Адамо?
— Меани! — ответил Парсел, глаза его заблестели от радости, и он совсем забыл, что нелепо болтается в воздухе.
— Он его узнал! — заорал Оту, не помня себя от счастья, и, обведя толпу широким жестом, призвал своих подданных в свидетели чуда.
— Адамо узнал Меани! — закричала толпа, точно так же умиляясь и восхищаясь, как и тогда, когда Парсел не узнал Ивоа.
Меани с горящими восторгом глазами опустил Парсела на землю таким осторожным движением, словно боялся его сломать, и радостные клики стали еще громче.
