— Так точно, сэр! — выпалили оба.
— Квелл? Измаил? — Пауза. — Ваше молчание — знак согласия. — Капитан повернулся к Рэдли. — Ну, и где теперь твои бунтовщики?
— Вы их купили, сэр! — ответил Рэдли.
— А ты поторгуйся да выкупи обратно, — предложил капитан.
* * *
Поздно вечером, лежа у себя в койке, я сделал такую запись в дневнике: «Мы бежали от старых радиоголосов, обошли стороной затерянные луны с затерянными городами, отказались разделить доброе вино и душевное веселье с истосковавшимися астронавтами, отмахнулись от достойных священников, что искали своих пропавших сынов. Длинен список грехов наших. О боже! Значит, надо слушать космос, чтобы предвидеть, какие встречи он сулит и какие еще преступления мы можем совершить по неведению».
Отложив тетрадь, я включил местную радиоточку. Вначале слышалось только равнодушное потрескивание, но потом зазвучала музыка — более удивительной симфонии я еще не слышал.
Я сделал погромче и, закрыв глаза, стал слушать.
От звуков музыки Квелл заворочался во сне. Я выключил радио, но до меня донесся настойчивый голос Квелла:
— Включи немедленно.
Еще раз нажав на кнопку, я вернул музыку. Она была невероятна — реквием по живым, которых оплакивают, как мертвых.
Я понял, что Квелл погрузился в эту мелодию с головой, потому что его сознание охватило мое.
— Только не выключай, — шептал он. — Слышишь? Музыка из моего далекого мира.
— Из твоего мира? — переспросил я. — За миллиарды миль отсюда? Уму непостижимо!
— И правда, уму непостижимо, — согласился Квелл. — Музыка, что создавалась в моей галактике, а то и в более далеких пределах. Повесть о страданиях и смерти отца моего отца.
Из динамика лились звуки, торжественные и скорбные.
Почему-то, без всякой причины, у меня защипало в глазах, а Квелл продолжал:
— Это погребальная песнь, которую мой дед сочинил для своих похорон, его великая элегия.
— Что же это получается? — размышлял я вслух. — Выходит, я слушаю и оплакиваю самого себя?
Тут Квелл протянул невидимую руку и коснулся невидимым разумом отсутствующего Даунса.
— Даунс, — позвал он, — можешь отложить на время свои дела и смастерить для меня особый скафандр?
— Всегда пожалуйста, только, боюсь, не справлюсь, — пришел ответ Даунса.
— А я тебе дам набросок, — сказал Квелл, — и чертежи сделаю. Иди сюда.
— Квелл! — встревожился я. — Это еще зачем?
Я приподнялся в койке и увидел, что Квелл сидит за компьютером, а его паучья рука выводит на мониторе замысловатые фигуры.
