— В таком случае, — начал я, — у капитана свои причины искать комету, а у нас свои. Хорошее дело — загадка.
— Загадка, — повторил Квелл. — Пойдем-ка на боковую. Может, увидим сон, а в этом сне найдем и разгадку. Загадка. Загадка.
Посреди ночи я сквозь сон услышал какое-то шевеление. Квелл. Я почувствовал движения его разума у себя в мозгу, а потом уловил призыв: «Восстаньте и слушайте».
А вслед за тем прозвучало имя — и не только у меня в голове. Квелл произнес по слогам: «И-ли-я».
— Квелл, — позвал я шепотом.
Что совсем удивительно — голос, который я услышал посреди ночи, не принадлежал Квеллу: это был голос в его голове. Вызванный из прошлого голос Илии.
— Внемлющий да услышит! — В последний раз этот голос взывал ко мне на Земле — в церкви при космодроме. — Наступит такой миг, когда на борту этого корабля, в дальнем космосе, вы увидите землю, но земли не будет; застанете время, когда времени не будет — когда древние цари обрастут новой плотью и вернутся на свои престолы.
— Что это? — неслось из другого отсека, дальше по коридору.
— Да заткните же его, пусть умолкнет! — орал кто-то другой.
— Нет-нет, подождите, — зашептал я.
И Квелл продолжил голосом Илии:
— Тогда, вот тогда и корабль, и капитан, и команда — все, все погибнут. Все, кроме одного.
— Все? — переспросил кто-то.
— Кроме одного, — ответили ему.
— Все погибнут, — закончил Квелл не своим голосом.
После этого он молча вытянулся на койке и заснул.
Я перевернулся на другой бок, но сон как рукой сняло; меня не покидало ощущение, что вся команда лежала без сна до самого рассвета.
Часы в каждом кубрике тикали, напоминая о времени; наконец, вместо восхода солнца перед нашим мысленным взором появился ореол кометы в призрачной дымке, зависшей над койкой капитана, который оплакивал во сне собственную смерть.
* * *
Из бортового журнала первого штурмана Джона Рэдли: «Записи, датированные 400-м годом до нашей эры. По слухам, предвестием смерти Александра Македонского стало появление кометы Персефоны. Комета Палестрина прилетела в первом году нашей эры; это могла быть и Вифлеемская звезда. Вот и все, что подкреплено документами, а остальное не в счет. Главные составляющие тела кометы — это газ метан и снег, холодный снег».
* * *
Мне не спалось; я поднялся с койки, и ноги сами понесли меня к капитанской каюте. Из-за плотно закрытой двери доносился бессвязный бред.
— Ни за что! — слышал я сдавленные стенания. — Нет, ни за что, говорю тебе. Убирайся! Вон отсюда!
