Крепко спит да не пробудится.
Как не день-то он спит, да не два, не три же он,
И будить нам, не разбудить его.
Ни слезами его ни горючими,
Ни струнами нам его золочёными,
Ни тема ли гуслями веселыми,
Ни арфами все игромыми,
Нам кричать и звать не дозваться же.
Берегут-то его день и ночь
Навобранные ребята Красной Армии,
Во руках-то ружье держат всё,
Ружья светлые, замки крепкие.
Они стоят да призадумались,
Призадумались да запечалились:
У них думушка да очень тревожная,
Воздыханьице тяжелехонько.
Ты спокойно спи, дорогой Ильич,
Красна Армия очень крепкая,
Очень крепкая да очень верная.
Как твоя-то жизнь была тревожная, беспокойная,
Не в радостях прошла она, не в весельице,
Твоя молодость не в гуляньице,
Не в веселом-то пированьице.
Много-много претерпел же ты
Огрубленьица, неприятности,
За бедных людей, за крестьянина,
За весь народ переносил-страдал,
Засажон-то был во темну тюрьму,
Выгнан был во темны леса.
В твои-то ходы подземельные,
Что на Красной славной площади,
Ходят все со старого и до малого,
Смотрят на тебя, на ясна сокола,
На ту ли на зорю, зорю утренню,
На ту ли на звезду поднебесную.
Вы подуйте-ка, ветры буйные,
Со всех четырех со сторонушек:
Со первой стороны со восточную,
Со второй-то все со западной,
Со третьей-то со летнею,
С четвертой-то со северной.
Сбросьте, скиньте гробову доску,
Раскройтесь-ко очи ясные
Да проговорьте уста сахарные.
Пробудись-ко, восстань, дорогой Ильич,
Посмотри-ко, погляди на славну матушку,
Славну матушку, каменну Москву…
Ты зайди, зайди во палаточку,
Во палату — в кабинет же свой,
Ты садись, садись все на стул же свой.
Ты возьми в свою руку правую,
Ты возьми перо скорописчато,
Ты пиши, лиши скору грамоту,
Скору грамоту по всей Россиюшке,
Во свою славну каменну Москву,
Во славной-от Ленин-град,
По колхозам всем и по фабрикам.
Вы не ждите-ко народ — люди добрые,
Как от старого все до малого,
Не по городам и не по деревенькам же,
Не придет к нам и не будет он,
Не будет наш дорогой Ильич.
Все дела поручил же и оставил он
Неизменному вождю всенародному,
Своему славному другу Сталину,
С Ильичом-то он всё думу думает,
Думу думает, речи говорит:
«Мы с тобой, Ильич, не расстанемся,
Не расстанемся, не разъедемся.
Вечно будет про тебя споминаньице».
