Она положила руку старухи на одеяло, разжала пальцы, достала книжку из сумки.
Проснулась, только когда он зашел. Детектив валялся на полу. Шея болела. Она почувствовала запах свинарника, хотя он стоял в нескольких метрах от нее. На нем была не та куртка, что в прошлый раз, парка, и тоже замызганная.
— Привет, — сказала она, не вставая. — Я, кажется, заснула. Она тоже спит.
— Ну да, ну да.
Он огляделся в поисках стула, обнаружил один у окна, взял его и сел с другой стороны кровати. Слабо улыбнулся, быстро взглянул на нее.
— Другой цвет волос. И прическа длиннее. А так ты все такая же, — сказал он, дернулся внутри парки, которую не снял, хотя было жарко. Каждый раз за то время, пока они не общались, она забывала его медленный с расстановками говор.
— Да. И ты, — ответила она, — все такой же.
— Все прошло хорошо?.. Самолет и все дела? Или ты поездом приехала?
— Нет, самолетом.
— Хорошо. И быстро.
— Я даже думала ехать на машине, — сказала она.
— Ой, нет. Ехать почти в полной темноте, в декабре-то. И скользко. Хорошо, что не поехала.
— Не знала, что у твоего брата похоронное бюро.
— Нет, мы, наверное, не… Ты его видела?
— Да. Сидел здесь, когда я пришла. Я очень глупо себя почувствовала. Смешно, что мы с тобой о нем не говорили. Когда я об этом думаю… Каждый раз, как я тебя о чем-то таком спрашивала, ты уводил разговор в сторону. Почему, собственно?
— Давай сейчас не будем… Мы с ним мало общаемся. Он живет не на хуторе. Принести кофе?
— Нет, не надо. Сколько ему лет?
— Ему… сейчас скажу… Да, ему пятьдесят два. На три года младше меня.
— А второй твой брат? Что он делает?
— Что он делает?.. Маргидо ему звонил, как он сказал. Брат живет в Копенгагене. Переехал двадцать лет назад.
— А ему… Сколько ему лет?
— Ему… сорок будет, наверное.
— Всего чуть старше меня?
— Да.
— А почему мы о них не говорили?
— Ну, мы говорили о другом.
— О животных. Главным образом, — сказала она.
— Животные — не худшая тема для разговора, — улыбнулся он.
— Как поживают свинки?
Он расправил плечи, посмотрел ей прямо в глаза и широко улыбнулся:
— Сири родила сегодня тринадцать поросят!
— Ого! Здорово!
О Сири она много слышала. Просто Эйнштейн какой-то, а не свинья.
— И в воскресенье еще пять родилось, — добавил он.
— Только пять? Ты же говорил, что если опорос меньше десяти, то…
— Четверо умерли. Всего было девять. Но это был первый помет у свиньи. В первый раз всегда меньше.
— Они были больные? Эти четверо?
— Свинья их убила. Испугалась и обезумела. Такое случается.
