.
Страна уже находилась в тисках гражданской войны, и нападение на Ленина расценивалось как начало военных действий. Троцкий, вождь Красной Армии, поспешил в Москву с Казанского фронта. В обращении к Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету 2 сентября он заявил, что верит в победу Ленина, но в то же время заметил, что никакое другое поражение не могло бы сравниться по трагическим последствиям для рабочего класса со смертью Ленина. Ленин — «новый вождь эпохи» и «величайший человек нашей революционной эпохи». Троцкий хорошо отдавал себе отчет в том, что «судьба пролетариата не зависит от отдельных индивидуальностей». Но, продолжал он, личность способна помочь рабочему классу выполнить свою миссию и скорейшим образом достичь цели. Ленин был порожден российской историей для новой эпохи «крови и железа» как «воплощение революционной мысли и непреклонной энергии рабочего класса». Величие Ленина как революционного лидера заключено в его несгибаемой воле и необычайной проницательности, в его остром «революционном взоре»[186]. Речь Троцкого сознательно представляет собой оружие для агитации: она было не только опубликована в прессе, но и выпущена в виде брошюры, вместе с речью Каменева, возглавлявшего Московский Совет, тиражом в один миллион экземпляров[187].
6 сентября Зиновьев, председатель Петроградского Совета, выступил с пространной речью, также опубликованной (200 000 экземпляров)[188]. Революционная страстность сочетается в ней с мелодраматическими нотками. Начинает Зиновьев с заявления о том, что всю предыдущую неделю каждого честного российского рабочего волновал только один вопрос: выживет ли вождь? Зиновьев сообщает радостную весть: Ленин в самом деле оправился от тяжелого ранения. В речи излагается биография Ленина. Однако Зиновьев тщательно отбирает факты. Он утверждает, к примеру, что отец Ленина — выходец из крестьян, забывая уточнить, что ко времени рождения Владимира Ульянова Илья Николаевич Ульянов получил потомственное дворянство[189]. Зиновьев изображает Ленина святым, апостолом, пророком. Он описывает долгие годы, проведенные Лениным в эмиграции, как испытание аскета:
«Он жил как ниший, хворал, недоедал — особенно в годы парижской жизни»[190].
Ленин стал «провозвестником мирового коммунизма». Книгу «Что делать?» Зиновьев называет евангелием искровцев. Ленин был не просто аскетом: он выказывал также безграничный оптимизм подлинного борца, он обладал пророческим даром. Зиновьев напоминает, что годы реакции в России особенно тяжело переживались революционерами, находившимися в эмиграции. Революционные упования, пробужденные революцией 1905 года, были погашены наступлением реакции. Однако Ленин, по словам Зиновьева, стойко сохранял надежду на будущее, вдохновляя своих последователей. Он знал, что революция победит: «Не унывайте, черные дни пройдут, мутная волна схлынет, рабочая революция возродится». Ленин становится вождем космического масштаба, двигателем миров: «Теперь в наши дни поднялась громадная волна, поднялись на борьбу миллионы людей… [Ленин] — поистине избранник миллионов, это вождь Божией милостью, это подлинная фигура вождя, рождающаяся раз в 500 лет в жизни человечества».
