Надя совсем понизила голос:
— Ну, что Крохотуля... в сумасшедшем доме находился.
— От Женьки всего можно было ждать, но такого?..
— Так это неправда?
— А ты сразу и поверила!
— Конечно. А Мажуга? Он сидел в тюрьме?
— Кретин! Врет все. Это у Женьки такие шутки.
— Шутки! — возмутилась Надя. — Разве можно так шутить?
— Выходит, можно. Некоторым...
— А мне все-таки жалко его,— вздохнула Надя.
— Кого? — не понял Алексей.
— Женю. Какой-то он пустой, пустотелый, что ли? Прижмет кто-то неосторожно, он и хрустнет.
Алексей рассмеялся.
В дверь позвонили.
— Дудка! — предположил Женя.
— Нет! — уверенно заявила Тася. — Я же сказала: Дудка сегодня не придет. Можете спокойно открывать двери.
Женька приказал:
— Подсолнух, открой!
Алексей встал, но Тася дернула его за руку, усадила на место:
— Двери должен открывать хозяин; Женя, кажется, здесь хозяин вы? Ну-ка, откройте!
Женькины губы пошевелились. По всему было видно, он ругнулся про себя, но встал и отправился в коридор. Вернулся один и интригующе долго не говорил, кто звонил и зачем, полчаса прошло, не меньше, пока он не сжалился:
— Сюрприз! Билеты принесли. Завтра пойдем на «Кармен». — Он повернулся к Тасе: — На вашу долю тоже найдется, если захотите.
— Не захочу! Не люблю эту Кармен!
— Не может быть,— произнес Крохотуля растерянно. — Поверить этому трудно.
— Это почему же? — Тася в упор, вызывающе посмотрела на него. — Потому, что опера не сходит со сцены уже сто лет? Из-за музыки! Музыку я люблю, прекрасная музыка, а вот Кармен... Попадись она мне под горячую руку!..
— Не понимаю,— разочароианио протянул Крохотуля.
— Сейчас поймете! Ответите мне, Толя, Хозе хороший человек?
— Да. Но он не та сильная личность, которая смогла бы покорить Кармен.
— А что она сделала с этой личностью?—наступала Тася. — Жизнь ему исковеркала! Соблазнила своей любовыо, сделала изменником родины, из-за нее он забыл о сыновнем долге, присяге, стал контрабандистом, преступником, одним словом. Все бросил к ее ногам. А появился блистательный Эскамильо, и снова — свободная любовь? А останься она жива, кто знает, любила бы она Эскамильо до конца? Попадись ей павлиний хвост с более ярким оперением, и оча клюнет снова.
— Ерунда,— сказал Мажуга, вглядываясь в девушку. — Извините, Тася, но то, что вы говорите, переварить трудно.
— Вам — допускаю, а мне вот — нет. Я против свободной любви! Стыдиться высказывать свои чувства мне нечего. Существует долг, ответственность перед человеком, который доверился тебе. Свободная любовь! Да это же самый что ни на есть мерзостный разврат!
