— Есть! Вышла на орбиту! — обрадовался прораб. Он заметил Женьку, подошел: — Наконец-то, орел, приехал! Я тут без тебя как без рук. Как отдыхалось? Что новенького?
Женьку мгновенно окружили рабочие.
Кто-то потянул Алексея за рукав. Невысокий, похожий на подростка, парень в мятом пиджаке, с сигаретами, заложенными за уши, спросил:
— Пополнение, что ли?
— Пожалуй.
— Значит, ты свой?
— Значит.
— Повезло тебе, это точно. Шишигин счастливчик: столкни его с моста в воду — и он выплывет с рыбой в зубах. Авторитет у него — первый класс, сам начальник управления за ручку здоровается. Наша бригада — в передовых, почет и уважение, боремся за звание комтруда. У нас — дружба. Одолжи трояк до завтра: хочу невесте подарок, а казна пустовата, как раз трояка и не хватает. Выручишь?
У Алексея был трояк, он не хотел и брать, думал обойтись рублем, но Надя настояла: «Как же без денег и чужом городе, мало ли для чего понадобятся!»
Отдав деньги, он подтолкну;; парня и сам отскочил в сторону: прямо на них двигался какой-то человек, согнутый в три погибели,— на его спине покачивалась длинная, выструганная до глянцевитости доска.
Парень с сигаретами за ушами вытащил из кармана потрепанную голубую тетрадку, потряс ею:
— Вот она, моя кабальная книжка! Все долги регистрирую. За Кузей Дудкиным копейка не пропадет! Не боись!
— Бояться ему, конечно, нечего,— сказал, подходя к ним, паренек с низкой девичьей челкой,— но деньги ты ему зря дал, пропьет.
— Cepera! Не серди мой кулак. — Кузя Дудкин потряс куЛаком. у лица паренька. — У-y, маменькин сынок!
Когда он ушел, Cepera сказал презрительно:
— Пивная бочка за водкой отправилась... Женька сказал, что ты из армии только что?
— Отслужил.
— А я осенью призываюсь... Как там, в армии?
— Порядок. Принцип воспитания на высоте: «Не можешь — научим, не хочешь — заставим».
— Это по мне. Офицером хочу стать. И стану!
— Конечно, станешь. Если захочешь.
— Тебе здесь нравится? — спросил Алексей.
Сергей пожал плечами:
— Мне сейчас все равно. Главное начнется в армии. А пока что живу как на полустанке, своего поезда жду.
Они посторонились, уступая дорогу монтажному крану, который двигался важно, степенно, выбросив вперед стрелу, как благословляющую руку, выдавливая гусеницами на влажной земле полосатый узор.
— Эй, Подсолнух, топай сюда!
Алексей повернулся на Женькин зов.
Глава третья
Шофер заводского автобуса, курносый парень в кепке, надетой задом наперед, весело приглашал толпившихся рабочих:
