А помимо, сахара, кстати, разгружали, вообще, разный нескоропорт. Гречку и другие крупы; тушенку, сгущенку, рожки, муку, сухари и т. д. Разгружали и колбасный фарш в коробках, о котором речь пойдёт дальше. На путях же, стояли еще цистерны с бензином, техническим, а также и нормальным спиртом. Предназначались эти жидкости для машин, танков, БТР и самолётов, для госпиталей и пр., — да мало ли куда. А спирт, известно, является предметом вожделения, хоть в армии, хоть на гражданке. Поэтому-то, крали его, из цистерн на «базе», все кому не лень. Иначе, — и военные, и гражданские работники складов. Вот и дембеля, проходя мимо сих огромных «бочек», жили потаённой мыслью о приятном времяпровождении.
Был такой, среди них, сержант Воровайко Николай. Здоровущий богатырь с Рязани, белесый, красномордый. Сам по себе, добряк, — спокойный и невозмутимый. Однако это до тех пор, пока не выпьет. Стоило ему принять на грудь, становился агрессивным и неуправляемым. Недаром же, имел условный срок, то ли за кражу, то ль за хулиганку. Воровайко, при кажущемся миролюбии, нечист был, как считали, на руку.
А друган его, казах Доулбаев, являл полную противоположность покровителю. Когда щуплого, маленького Доулбаева чморили в своё время, Николай, почему-то, защищал кривоногого беднягу. А потом, здоровяк и доходяга, даже, подружились. Стали — не разлей вода. И это, несмотря на то, что слабенький казах, по-русски, и двух слов связать не мог. Впрочем, дружба их имела странноватый, несколько, характер. По мнению солдат, Воровайко нужен был подельник в тёмных «операциях», что, временами, проворачивал. И парочка, как говорится, вскоре, показала свой «потенциал». Да только с пьяных шар, не позаботилась о нужной осторожности.
А получилось так. Воровайко с Доулбаевым, как-то вечерком. вскрыли пломбу на цистерне. И набрали целую канистру спирта. Хотели-то они, видать, потихоньку-помаленьку, незамет-ненько от всех, потягивать спиртягу из неё. Да вот, увы, — не вышло незаметно. Нет-нет, — «друзья» всё сделали путём! Преодолели трёхметровый забор. Втихаря пробрались на пути. Залили канистру из цистерны. Но, не сдержав сладких чувств, тут же, жадными глотками, со слезами на глазах, стали жрать «массандру», прямо из горла. И, разом, опьянели. В Воровайко же, проснулся сразу богатырский дух. Захотелось удали, веселья, да и что скрывать, — озорного махача!
— Доулбаев! — зычно гаркнул Николай. — Слетай-ка, быстро, за второй канистрой!
