Короче, бедный муж запил по-черному, ну, а потом, ушел в тайгу. Где и квасил дальше, в одиночку, — на глухой заимке.
Посетил Снежану, один лишь, первый секретарь Райкома. Увидев негритёнка, неожиданно, закашлялся.
— Вот, черт, — простыл! К-хе, к-хе. Как, Николаева, здоровье?.. Хороший мальчик у тебя, однако! Как, хоть назвала?
От неловкости и страха, мать, едва пролепетала:
— Ньюргун, Прокопий Никанорович. Э, э.
— Богатырь! Из якутской, ведь легенды имя!.. Очень замечательно!
— Да не стесняйся ты! Нам, в Якутии советской, — богатыри нужны!
— Э, э.
— Понимаю-понимаю, сложность ситуации. Муж, родители, и всё такое.
— Я, я. Я не хотела.
— Дитё-то забираешь или.? К-хе, к-хе. — секретарь, опять, закашлялся.
— Ну, а как еще? — вдруг, с вызовом, ответила Снежана.
— Молодца! По-комсомольски!.. А жить-то, где намерена?
— Даже и не знаю. Родители, теперь, не примут.
— К-хе, к-хе. А может быть, в Хампу поедешь? Дом дадим хороший, пособие побольше. Ньюргуна в ясельки, поздней, определим. В школе местной, завучем тебя поставим!
— Я в Ленинграде, не для того училась, чтобы прозябать в Хампе!
— Ух, ты!.. Да, — характер! Коммунист бы, вышел неплохой!.. Но ведь тут, — общественное мнение. Самой же неприятно!
— Из Вилюйска — ни ногой! — отрезала Снежана. — Лучше б, выделили общежитие!
Первый секретарь смешался.
— Но хотя б, не афишируй своё чадо. Неудобно как-то. И вообще.
— Не беспокойтесь! — горько усмехнулась мать. — Как Ньюргун не нужен никому, — так и весь Вилюйск ему не нужен! Обойдёмся!.. Однако вспомните еще о нём! Сердцем чувствую, что вспомните!
Получив такой отпор, главный коммуняка сдался.
— Что ж, ладно, ладно. Получишь комнатку. Но только. будь потише.
— До свиданья! Мне еще ребёнка нужно покормить!
— Ну, смотри сама. Зря в Хампу не едешь. Завучем бы там работала.
И первый секретарь, не солоно хлебавши, покинул помещение.
.Шел мелкий дождь. Мать, — с Ньюргуном на руках, — вышла из роддома. И никто Снежану не встречал: — ни родители, ни «верные» друзья, ни тем более, «счастливый муж» с цветами. Сердце, от глухой обиды, вмиг заколотилось. «Ну, и пусть! Как-нибудь переживу!.. Главное, что у меня есть сын, а остальное — ерунда на масле! Выращу его, что все еще и позавидуют! Ну, разве виноват, бедняга, что родился негром?.. Эх, люди, люди! До чего же вы безжалостные! Ненавидите и презираете. И смеётесь, — и глумитесь над чужой бедой.».
