Нужное было объявление. Точно нужное! “Запись в секцию Карате”. Что карате – это не секция, а искусство, тогда еще не знали и каратистом называли любого, кто дрался “не как боксер, а еще и ногами”….
Когда мальчик первый раз пришел на тренировку – маленький и скромный, – тренер, (ой извините, сен-сей), не дав ему раздеться, поставил в спарринг со старшим подростком. Первые пять минут мальчика использовали как макивару, отрабатывая все возможные приемы. Было очень обидно. И больно. И хотелось навсегда уйти отсюда. Но потом очередной удар, видимо, включил какую-то кнопку, и мальчик ударил в ответ. - “Стоп!”, - закричал сен-сей, - “Вот теперь ты готов учиться…”.
Как оказалось, сен-сей – обычный рукопашник, отслуживший где-то в Ливане. Но менять что-то было либо поздно, либо слишком рано.
“Ваши руки и ноги – дубовые палки”, - говорил сен-сей. И в воображении мальчика тут же рисовалась картина: одна палка со всей силы бьет по другой, и какая-то из них обязательно ломается. Своим детским умом он понял, что мастерство в карате состоит в том, чтобы, какой бы палкой ты не был – той что бъет или той, что блокирует, – ломаться должна та – другая.
“Я готовлю из вас бойцов”, - говорил учитель. Тренировки были жесткими и в мальчика вошла агрессия. Нет, он ни к кому не задирался, но, видимо, появилось что-то во взгляде, и мальчика начали бить. Старшеклассники, ровесники – группками, и просто незнакомые ребята. Мастерство драки постепенно совершенствовалось, бить его удавалось все реже… Но мальчика начали избегать. И он понял, что что-то здесь не так.
В книжке о восточных единоборствах он прочитал об айкидо. “Это не агрессивный стиль единоборств, служит в первую очередь для защиты”, - сообщал текст. “Вот то, что мне надо”,- подумал мальчик, и принялся ездить по городу в поисках секции айкидо. Ему повезло. Новый сен-сей был корейцем. То есть, как поговаривали, “что-то знал”.
“Вы должны прогибаться под силу противника”, - перевирая русский язык, говорил кореец. Мальчик не видел ошибки в переводе, и в его голове рисовалась картинка: металлический пружинный прут, который сгибается под ударом палки, но в какой-то момент сила идет обратно и палку откидывает в сторону. И скорее искрошится палка, чем сломается прут…
Если раньше мальчик боялся драться, то теперь он не боялся отказываться от драк. Он перестал бояться, что его сочтут трусом. Для себя он знал, что уходит от ссоры не потому, что трусит, а потому, что не видит в ней смысла. И усмирить уязвленное самолюбие – это такой же бой.
