Гаги остановил Драгана:
— Браток, обожди чуток, запомни, где остановился...
А потом обернулся и высказался:
— Профессор, ну что вы за гнида такая!
Эракович, без сомнения, поддержал бы господина Джорджевича, но был слишком увлечен тем, что объяснял своей супруге:
— Великолепно! Вот это я называю художественной провокацией высшей пробы. Браво! Какой кадр! Мои искренние поздравления режиссеру! Ты только пойми, пустой экран — это же символ исчерпанного значения, это страшная картина мира, образ уставшей цивилизации, которой нечего больше сказать!
Госпожа Эракович растерянно пробормотала:
— Серьезно? Как же я все пропустила? Хотя должна сказать, что заплаты действительно пристрочены довольно небрежно.
Ж. и 3. самым учтивым тоном, на какой только были способны, попросили:
— Дяденька, вы не могли бы сесть чуть-чуть пониже, нам из-за вас ничего не видно...
Оглянувшись, Эракович в бешенстве завопил:
— Брысь, сопляки! Перестаньте мешать! Вот вызову милицию, узнаете!
Крле Рубанок процедил:
— Эх, жаль, инструмента со мной нет... Мать моя, клянусь, Швабич был бы уже без руки...
Лазарь Л. Момировац обвинил во всем власть:
— Ничего удивительного! Они всегда вырезают то, что естественно!
Негомир, сидя на месте, притоптывал. Будто отбивал басы. Время от времени приподнимаясь, словно ударяя в медные тарелки. Он сильно вспотел. Ему было жалко, что Невайда Элодия ушла и не может услышать этот новый сумасшедший ритм.
Отто еще больше испугался и по-прежнему сидел, закрыв лицо руками. Он даже не подсматривал сквозь пальцы.
Тршутка, как настоящий парень, свистела громче, чем Бодо. И завывала:
— Уууу!
Парочки сначала было смутились, словно их застигли за чем-то неприличным, но тут же и сами присоединились к протестующим крикам.
Возмущались все, кроме Чеканяца. Он оцепенел, он переживал нечеловеческие муки, делая вид, что продолжает следить за фильмом на тот случай, если придется его пересказывать. Но глаза оставались глазами, они стреляли по сторонам сами собой. У Чеканяца заболела голова. Не выдержав, он оглянулся: Чиричева неохотно застегивала блузку. И говорила Ускоковичу:
— Ну что это такое? Я только-только выплыла...
Фазан предложил Христине:
— Пошли отсюда куда-нибудь...
Цаца Капитанка, кивнув в сторону Чиричевой, шепнула Джиджану:
— Обратите внимание, девушка из приличной семьи, семьи медиков, а так опустилась, на самое дно!
Все это длилось удивительно долго. Зрители топали ногами и все слаженнее выкрикивали:
