Дженнифер Т. немного подвинулась, чтобы лучше видеть его лицо. Этан, похоже, говорил совершенно серьезно. От ветра, снова задувшего с запада, ее кожа покрылась мурашками, и ей послышалось слабое эхо свиста, разогнавшего дождь.
— Я к таким вещам отношусь скептически, — сказала наконец она.
— Можешь ему верить, — произнес позади чей-то голос. Дженнифер Т., вскочив, обернулась и увидела маленького, но крепко сбитого темнокожего человека в бордовом бархатном костюме, в рубашке с пышным жабо и запонками в виде бейсбольных мячей. У него была седая бородка, седые, связанные в хвост волосы, а уши покрывал белый пушок. — Ты знаешь, что тебе он врать не станет.
Ей показалось очень знакомым это черное лицо, и большие зеленые глаза, и отсутствующий безымянный палец на правой руке. Да, она знала этого человека — знала по старой-престарой фотографии, помещенной в одной из ее любимых книг. Книга рассказывала о старой Негритянской лиге и называлась «Белым был только мяч».
— Вы Хирон Рингфингер Браун, — сказала она.
— А ты Дженнифер Теодора Райдаут.
— Значит, твое второе имя — Теодора? — вмешался Этан.
— Заткнись.
— Ты говорила, что у тебя его вообще нет.
— Это правда вы? — спросила Дженнифер Т.
Мистер Браун кивнул.
— Но тогда вам, наверно, лет сто уже?
— Сто девять, — ответил он небрежно, разглядывая ее. — Дженнифер Т. Райдаут. — Он хмуро покачал головой, достал из нагрудного кармана записную книжку и что-то записал туда. — Как это я пропустил тебя, девочка? Старею, наверно. Ты когда-нибудь подавала?
Дженнифер Т. потрясла головой. Питчером был ее отец; он рассказывал, что его будто бы приглашали в «Канзас-Сити Ройялс», но злая судьба распорядилась так, что в девятнадцать лет ему отказала правая рука — отсюда, мол, и все его беды. Он всегда хвастался, что покажет ей, «как это делается». Дженнифер Т. следовало бы приветствовать его попытки научить ее игре, которую она любила больше всего на свете, но она встречала их в штыки. И терпеть не могла, когда Альберт употреблял бейсбольный жаргон.
— Я не хочу быть питчером, — заявила она.
— А я вот вижу в тебе именно питчера.
— Почему вы сказали, что пропустили ее? — спросил Этан. — Вы вообще-то кто? То есть я знаю, что вы играли в Негритянской лиге, но…
— Больше всего побед за всю историю Негритянской лиги, — сказала Дженнифер Т. — В одной книге сказано, что их у него было триста сорок две, в другой — что триста шестьдесят.
— Точная цифра — триста семьдесят восемь, — сообщил мистер Браун. — Отвечаю на ваш вопрос, мистер Фельд: последние сорок с хвостиком лег я разъезжаю взад-вперед по побережью. И разыскиваю таланты. Тех, в ком есть искра божья. В Айдахо, в Неваде. — Он внимательно посмотрел на Этана. — И в Колорадо. — Он достал из кармана брюк старый бейсбольный мяч, грязный и обшарпанный, и вручил его Дженнифер Т. — На, бери. Покидай его как-нибудь, погляди, что выйдет. — Дженнифер Т. взяла мяч. Он был теплый Им от ношения в кармане, твердый, как метеорит, и желтый, как старческие зубы. Им я выбил мистера Джозефа Ди Маггио
