Шхуну затащили подальше к прибрежным зарослям, накрыли ветками папоротника. Захватив корзину с небольшой частью улова, рыбаки углубились в лес…
— Руди! Руди!
— Не отставай, Стефан.
— Мне почудилось — за мной… женщина стояла.
— Что ты плетешь? Стефан? О девках будешь думать, когда вернемся домой.
Стефан шел последним по тропе и непрестанно озирался по сторонам. Разумом он понимал, что незачем их преследовать какой-то женщине, но зрение его никогда не подводило.
— Ну вот. Теперь он совсем отстал. — Руди оглянулся назад и остановился, ожидая друга. — Франц! Погоди-ка, умерь шаг.
— Ты не знаешь Стефана? Догонит.
— Да постой же, Франц. Мы в чужом лесу. Лучше держаться ближе друг к другу.
Начинало смеркаться. Рыбаки присели закурить. Стефана все не было. Руди встревожился не на шутку и уже собрался было идти на поиски, как на повороте появился Стефан. Ни о чем не переговариваясь, рыбаки двинулись в путь.
Стефан опять шел последним, едва поспевая за друзьями. Он стеснялся попроситься вперед. Наконец, схитрил:
— Руди! Меня так и тянет свернуть еще разок, да поискать тут девок.
— Ты спятил! Стефан. Чего тебе неймется?
— Пусти. Пойду в середине, чтоб черт не баламутил.
Трещали дрова в запылавшем костре. На лицах рыбаков играли озорные блики пламени. В котле закипала вода. Лишь вопль ночной птицы, долетавший откуда-то издалека, нарушал покой рыбаков.
— О-ёй! — вдруг скривился толстяк Франц.
— Ты что, толстяк, червя проглотил? — поинтересовался Руди.
Тут они оба расхохотались громко. Не угадав причину нежданного веселья своих компаньонов, Стефан кисло улыбнулся, тем раззадорив смеющихся еще больше. Оказалось, на его голову села бабочка. Стефан смущенно засуетился. Утеревшись грязным рукавом, он оставил след сажи на щеке, чем вызвал очередной взрыв хохота насмешников.
После сытного ужина Руди поднялся за хворостом. Его остановил Стефан, который собирался отойти — облегчить свой живот. Довольный Руди скинул сапог Развалившись, как ленивый кот, у розовых углей, отдающих жаром, он с умилением почесал грудь.
…В кромешной тьме Стефан на ощупь подбирал сухие ветки. Он отличал их от сырых по характерному треску. Со стороны костра послышалась песня — это был знак, служивший безошибочным ориентиром при возвращении Стефана. Он улыбнулся, промурлыкав себе под нос слова любимой песни и продолжал поиски дров.
— Опять Стефан застрял в лесу. Его за смертью посылать, — проворчал толстяк Франц.
В ответ зашуршали листья, и показалось лицо Руди, готовившего место для ночлега.
