Страшно подумать, как человечество жило до появления мобильных телефонов. Сколько людей не смогло встретиться, сколько дел было не сделано. На данный момент жизнь латентного Крузенштерна тоже спас телефон, вернее, его любовь к гаджетам и тяга к оригинальности...
У шефа с незапамятных времён был водитель Афанасий. Не исключено, что он его ещё в райкоме комсомола возил, но уточнить этот факт не представлялось возможным. Хороший спокойный мужик, который ездил прямо, как линкор. У всех замов были настоящие боевые урукхаи, прошедшие кто горячие точки, кто с пяток курсов экстремальной езды вкупе с паранормальной стрельбой. Шефу много раз предлагали такого рода волков, но он лишь отшучивался и выезжал из дому пораньше, чтобы быть на работе вовремя.
День рождения у Афанасия был первого января, такое не забудешь. Иван Фёдорович чувствовал свою вину за то, что сам родился в юном месяце апреле, а человеку так не повезло, и он старался на Новый год подарить Афанасию что-нибудь особенное. В последний раз лично изготовил ему при помощи программы «Саундфорж» набор персональных рингтонов из фильма «Афоня». Водила от счастья чуть слезу не пустил и всем сбрасывал сигналы, чтобы ставили на его вызов. Не исключено, что именно этот подарок заставил его написать записку и подбросить её под дверь кабинета Коваленко. «Шефа взорвали беги». Три слова, шестнадцать букв и никаких знаков препинания. Равно как и надежд.
VI
На вокзале не состоявшегося кругосветного путешественника ждал очередной щит со схемой направлений. Тут пришлось подумать дольше, но разумный результат всё равно был обеспечен. Орел-Курск-Белгород и переход границы пешком, а дальше должен был быть следующий щит.
Иван Фёдорович редко вспоминал детство, а его статус вообще не предполагал наличие каких-либо комплексов, но одно дело предположения, а реальность — совсем другое. Шансов было мало: могут убить, могут засадить надолго и пришить по-тихому в зоне, в любом случае его должны были плотно допросить и выбить те счета и оффшорные цепочки, которые, по мнению Конторы, могли быть ей неизвестны. Первым делом закроют границу, поищут в Подмосковье, потом в Испании, и, параллельно или последовательно, прочешут родину. Но день-два должен был остаться.
Но перед этим он бы хотел встретиться с Шилом, чья фамилия была Шиляев, и Чалым, чья фамилия вполне могла бы быть Чалый.
Когда-то давно, в библиотеке пионерлагеря, в сборнике рассказов о латиноамериканских революциях Ваня напоролся на чудный колониальный сюжет: злого капиталиста-плантатора убивает юный внук когда-то загубленного им конкурента. Там былхитрыйход — чтобы внедрить парня в обслугу, жена погубленного, которую, естественно, звали Розой, заимела ребёнка от чернокожего. Вырастила мулата, который всю свою жизнь посвятил мести — в свою очередь скрестился с негритянкой и заимел собственного сына, практически чёрного. Сей храбрый отрок стал прислуживать на конюшне и убил злобного старикашку на прогулке, произнеся гневную обвинительную речь, после которой последовал выстрел.
