— Куда? — заорал жандарм, выскочивший откуда-то сбоку. Кажется, это был один из тех, кто остановил его час назад и приказал постричься. Бальк оттолкнул его руку, которой тот пытался ухватить за одежду, и метнулся в сторону от улицы, от домов и тротуаров. Жандарм не сидел в окопах под Вязьмой и Жиздрой. У него нет мотора выживания. Он и под бомбами думает о долге. Такие, если попадают на фронт, живут до первого боя.
Самолеты приближались стремительно. Теперь уже явственно захлопали зенитки на побережье. И тут же их стрельба потонула в грохоте бомбовых разрывов. Значит, бомбят и причал, и госпиталь, и концлагерь. Надо успеть добежать! Ноги несли так, как во время тренировок, когда старик бегал за ними с ореховой палкой, намереваясь огреть каждого, кто споткнется или окажется менее проворным, чем остальные солдаты роты. Вот и кусты. Они хлестали по лицу и рукам. Впереди бежал еще кто-то. Видимо, тоже обладал опытом выживания. Он мчался в теснину оврага, переходящего в ущелье. По дну тек ручей. Они не успели добежать до отвесной скалы, под которой можно было укрыться, как замелькали тени самолетов, позади и впереди загрохотало так, что земля содрогнулась, и сверху посыпались мелкие камни и земля, какой-то хворост и куски досок. Бежавший впереди упал. Бальк машинально, как не раз делал это в бою, подхватил его, поволок вперед.
— Скорее! Скорее! Туда!
Товарища нельзя бросать в трудную минуту. Потому что именно он спасет тебя, когда в переплет попадешь ты.
Они доковыляли до неглубокой пещеры и упали на сухой щебень. Взрывы, казалось, приближались. Сверху сыпались камни. По ущелью потянуло толовую гарь и черные струи дыма. Где-то неподалеку полыхал пожар. Одна из тяжелых бомб разорвалась в глубине ущелья. Их обожгло взрывной волной, которая пронеслась над ручьем как смерч, мгновенно выпарив всю воду. Они, оторванные от всего мира, обхватили друг друга руками и некоторое время сидели так, прижавшись к сырым камням пещеры, которая спасла их от взрывной волны и камней, продолжавших время от времени падать сверху.
Самолеты улетели. Кажется, они очнулись не сразу. Первым в себя пришел Бальк. Он огляделся и увидел, что на него испуганно смотрит девушка. Ну, конечно, мгновенно смекнул он, пахнет от нее не так, как пахнет от солдата. И как он сразу не сообразил?
— Нам повезло. — Он попытался улыбнуться.
Кажется, девушка еще никак не могла прийти в себя.
Зрачки были расширены. Бальк знал, что такое случается с контужеными.
