«Вот так с катушек и слетают», — закрыв рот, подумала я и осторожно потянула Наташку к выходу. Она упрямо вырывалась.
— Я собиралась на кладбище. — От очень тихого голоса Анны Марковны мне сразу захотелось сесть на пол, о ее присутствии в квартире я совсем забыла. Но на Наташку он оказал положительное воздействие. Подруга выронила сумку, вытянулась в струнку и сразу вернулась к своим годам.
— Мы с вами! — решительно заявила она, подняла сумку и, без конца оглядываясь на фотографию Кириллова, торопливо поведала о мистическом наваждении, которое преследует ее еженощно. Попутно обругала бывшую жену Владимира и дочь, затем принялась их жалеть. В конце концов заявила, что Володька поступил очень непорядочно, уйдя из жизни так рано.
Анна Марковна не проронила ни слова. Молча повязала на голову черную косынку, нахмурившись, поискала ключи и, найдя их на крючке вешалки, пытливо взглянула на нас — готовы ли.
Чтобы доказать свою готовность, Наташка, слегка пошатываясь, вышла первой. За ней, держа наготове ключи, последовала Анна Марковна. Не знаю, что заставило меня оглянуться назад. Я явственно увидела, как закрывается слегка приоткрывшаяся дверь ванной комнаты. И что-то там промелькнуло. Вместо того чтобы как обычно задубеть, закаменеть, заржаветь, в конце концов, на месте, я буквально вылетела из бывшего, а потому пыльного «гнезда» Владимира Кириллова.
Брови Анны Марковны удивленно взметнулись над очками, но она тут же грустно улыбнулась и, перекрестившись, закрыла дверь.
Наташкино сообщение, что мы на машине, женщина встретила без восторга, заявив, что до кладбища рукой подать. К моему удивлению, Наташка выдала:
— Я знаю. Бывшее сельское кладбище. В зоне Бутовского лесопарка. Рядом Бутовский полигон, деревня Дрожжино, кажется. В тридцатые годы на территории усадьбы Бутово, принадлежавшей помещику Соловьеву, расстреливали наших сограждан, не зная ни сна ни отдыха.
В отличие от меня Анна Марковна не удивилась:
— Да. Володя похоронен здесь, на старом Бутовском погосте. — И глядя куда-то поверх наших голов, тихо добавила: — Вместе с дедом лежит… Безвинно убиенным. А бывший владелец поместья Соловьев умер своей смертью, хотя и бесславной. Сначала проигрался в пух и прах, пьянствуя без меры, затем потерял жену и наконец навеки успокоился в подвале одного московского заброшенного дома.
Это сообщение я восприняла как сигнал к вопросам. Время на них ограничено.
— Простите за назойливость… — начали мы с Наташкой дуэтом и обе умолкли, дабы не лишать друг друга инициативы.
