Разговор принимает что-то уж слишком серьезный оборот, решила Криста, немного юмора не помешает.
- Вообще-то все было довольно безобидно. Знаешь что... начерчу тебе, пожалуй, диаграмму.
Теперь ему становилось еще интереснее: она достала свой журналистский блокнот и на чистом листке нарисовала большой круг. - Это - все существующие в мире мужчины. - Внутри большого изобразила круг поменьше. - Все мужчины Чикаго. - Быстро закрашивая доли маленького круга, поясняла:
- Слишком старые для меня; женатые; не достигшие брачного возраста; эгоисты и себялюбцы; закоренелые бездельники или, проще говоря, лоботрясы; разного рода уголовники; гомосексуалисты; полные инвалиды. - Внутри круга оставалось все меньше незаштрихованного пространства. - Те, кто больше трех вечеров в неделю проводит со своей мамочкой, а также те, кто держит в холодильниках штабеля коробок с плавлеными сырками. А здесь, - выводя в центре полностью закрашенного круга жирную точку, подытожила Криста, - то, что осталось. Теперь ты имеешь представление о всей серьезности моей проблемы.
Фил против воли рассмеялся.
- Так я и знал. Неужели и вправду так ничтожно мало стоящих мужчин? И что тут страшного, если у парня в холодильнике обнаружится плавленый сырок? Разве это преступление?
- Честно говоря, большинство мужчин, с которыми мне доводилось встречаться, вполне приличные люди, - признала она с насмешливым блеском в глазах. - Что же касается плавленых сырков... в отличие от тебя парни, живущие на подобной диете, никогда не приглашают девушек в хорошие рестораны.
- Я тебя подвезу? - предложил Фил, с удивлением обнаружив, как не хочется ему, чтобы этот вечер кончался.
На пороге ее дома они вежливо пожали друг другу руки. Он подождал, пока она отперла дверь и исчезла за ней, махнув ему на прощание.
Подгоняемый сознанием - время неумолимо уходит, Фил вернулся на работу: не околачиваются редакторы, не забегают репортеры, не снуют курьеры, остались только ночные дежурные. Весь отдел в его распоряжении.
Он набрал персональный код и вызвал из памяти компьютера занесенные утром авторские данные и свою тему. Какое-то мгновение тупо смотрел на экран - все расплывалось у него перед глазами. Потом вдруг Криста явилась его мысленному взору: машет ему на прощание рукой... Фил улыбнулся этому симпатичному видению и начал писать.
Когда на следующее утро Криста перешагнула порог отдела, рабочее место Фила пустовало. Поставил, наверно, последнюю точку поздно ночью и теперь отсыпается. Ужасно любопытно - что же он написал? Но, разумеется, она дождется, пока выйдет газета. Сумасшествие даже и спрашивать о нем, подходить к его столу. А если бы он оказался на месте? Мало ли что подумал бы... Например - что она восприняла вчерашний ужин как некое многообещающее начало, а не просто как деловую встречу. Она забыла о нем - то есть не об ужине, а о Филе... Ох, кажется, запуталась.
