— Нет.
— Или все-таки спросить?
— Я сейчас разозлюсь и вернусь к себе.
— У меня для тебя есть подарок. — Я помахал пакетом. — Я тоже помаленьку приколдовываю. Приходится учиться.
— Что там?
— Вот придем ко мне, и узнаешь.
— Вот же изверг!
— Совсем чуть-чуть осталось. Мы почти пришли.
— Нельзя давить на мое любопытство! Давить на мое любопытство — это просто бестактно! У тебя нет сердца!
Лифт, разумеется, не работал. Мы поднялись на шестой этаж, я, зная каждый замаскированный в темноте угол коридоров, провел Белку за руку. Наконец мы добрались до моей конуры, я открыл дверь и включил свет.
— Заходи.
Белка вошла, оглядела комнату, одобрительно кивнула, заключила:
— Восхитительный бардак!
— Не так все просто. Грязи и мусора, заметь, нигде нет. И белье я стираю своевременно. Так что это не бардак — это, чтоб ты знала, выработанная годами система максимальной целесообразности и практичности использования подручных средств.
— Вот же умник! Ладно, показывай, что ты мне принес.
Я протянул ей пакет, Белка запустила в него руку и извлекла несколько орехов.
— Орехи, — констатировала она.
— Точно. Фундук. Теперь у тебя нет надобности заготовлять их на зиму.
— Я люблю орехи. Только эти — в скорлупе!
— Само собой.
Белка вернула орехи в пакет, ткнула мне пальчиком в грудь, произнесла с нотками наставления:
— Я ленивая белка. Я не люблю разгрызать скорлупу, молодой человек.
— Не повезло тебе.
— Ты мне их будешь чистить.
— Ладно. — Я улыбнулся. — Давай лучше выпьем коньячку. Я откупорил бутылку, разлил по рюмкам.
— Почему ты не купил вино? Вино — это же виноградная кровь, ты сам говорил.
— Но коньяк — это квинтэссенция виноградной души. Его же делают из виноградного спирта. Так что если вино — это кровь винограда, то коньяк — его душа.
— Это надо запомнить.
Я протянул ей яблоко. Белка поднесла рюмку к губам, поморщилась — плотный коньячный дух шибал в ноздри, сложила губки трубочкой и неторопливо всосала содержимое рюмки, задержала дыхание, проглотила, подняла на меня глаза — они блестели сильнее обычного. Я забрал у нее рюмку и вложил в ладонь яблоко.
— Как тебе виноградная душа?
— Она сумасшедшая.
— А вот здесь ты абсолютно права. Закуси.
— Нет, — сказала она и отвела руку с яблоком в сторону. Я закушу вот этим…
Она приподнялась на носках и потянулась ко мне губами. В запах меда вплеталось послевкусие коньяка. Я прижал Белку к себе. От нее запахло сосновой смолой, и чем дольше я ее обнимал, тем сильнее она пахла хвоей. Я подхватил Белку на руки, уложил на кровать. Ее глаза, словно океанский прилив, медленно топили мое сознание. Они смотрели прямо мне в сердце и видели там желание и сумасшествие. Я взял себя в руки, выдавил:
