На севере Италии давным-давно укоренился взгляд, согласно которому южане — это люди какой-то иной нации, люди совсем иного облика и психического склада, чем выдержанные и воспитанные северяне.
Италия — это прежде всего Ломбардия. Неаполь — это уже другой мир, а южнее Неаполя идет нечто абсолютно непостижимое для просвещенного северянина: суеверия, нищета, закостеневшие феодальные отношения между землевладельцами и крестьянином-арендатором, испольщиком или вовсе батраком. А север, высокоразвитый, высококультурный север, живет не в прошлом, он живет в новом, двадцатом, веке и преотлично чувствует себя в этом столь расторопном и столь многообещающем столетии.
Итальянцы настроены благодушно и в высшей степени оптимистически. По случаю пятидесятилетия объединения Италии в Риме и Турине устраиваются международные выставки — своего рода апофеозы официального оптимизма, зримые проявления долженствующего существовать благоденствия!
О, эти павильоны! Они завалены «национальными продуктами» — произведениями отечественной промышленности. Промышленность эта растет и крепнет, она набирается сил, она вся в поисках рынков, где бы то ни было и любой ценой! — рынок на Балканах и на Ближнем Востоке.
Но на Балканах Италии трудно бороться с германской и австрийской торговой экспансией. Немцы бьют Италию: они продают дешево, и товары их выше по качеству.
Но есть еще Африка, есть Киренаика, ливийское побережье, Триполитания — не рвануться ли туда?
Павильоны Туринской выставки посетило 216 тысяч человек. Среди этих 216 тысяч был, конечно, и туринский студент Антонио Грамши, недавний лицеист из Кальяри.
Антонио видел, что северу во всем принадлежит решающее слово, что именно север главенствует в стране.
Что же, неужели между севером и югом страны вовсе нет никаких противоречий? Нет никаких противоречий! — таков был ответ Международной выставки, таков был подтекст, всплывающий за всей пестротой и разнообразием выставочных павильонов.
А противоречия были все же налицо, и студент Грамши нисколько не сомневался в их реальности и подлинности.
И, желая в них разобраться поглубже, он внимательно проштудировал опубликованное для всеобщего сведения заключение парламентской комиссии. Комиссия эта обследовала положение дел на юге полуострова и в Сицилии. Сардиния не обследовалась, но Антонио знал, что все, что относится к Сицилии, может быть применено и к его родине, даже с небольшой поправкой в худшую сторону.
