— Гуд моня!
— Я не Моня, а Миша! — с явным грузинским акцентом отвечает америкашка.
— Неужто грузин?
— Нет. Еврей из Цхинвали.
— Из Цхинвали? А семью Джанашвили знаешь?
— Хаима или Моше?
— Моше. Я его друг!
— А Хаим умер. Два года назад в Тель-Авиве. Богато хоронили. А где Моше?
— Живой! Сбежал за границу, в Петербург, после войны с грузинами. С деньгами. Все у него хорошо.
— Спасибо. Пошел магазин открывать.
— Пока, Миша. Очень рад был тебя встретить!
— Я тоже. Гуд бай!
И заходит в магазин.
Сафоновы в шоке. Глазам и ушам не верят. Уж не розыгрыш ли? За пять лет в эмиграции никого не встречали, кроме близких родственников, а тут такое — тать в нощи!
— Света, — говорят жене, — он это всё на месте придумал?
— Да нет, — отвечает жена, — у него ВСЁ — ТАК!
Есть правда жизни, есть правда искусства, но истина, несомненно, в вине.
Совершенно не задумываясь о последствиях, я рассказал о своем случайном знакомстве с популярным джазменом Игорем Бутманом своему другу, коллекционеру джаза Жоржу Покровскому. И забыл об этом.
Но однажды в наш город с антрепризой «Играем Стриндберг-блюз» в постановке Михаила Козакова приехал этот самый Бутман! И Жорж просто вцепился в меня, чтобы я познакомил его с джазовой знаменитостью.
Потакая страдальцу, я не только просмотрел спектакль, но и по окончании отвел Жоржа на фуршет в кабинет директора. Выпили, закусили, я провел обряд знакомства, но тут господин Бутман засуетился и сказал, что опаздывает на главный банкет, где застольем руководит САМ Михал Михалыч Козаков, и из вежливости предложил другу Жоржу присоединиться к ним по-английски — чуть позже.
Жорж только-только начал возбуждаться, а девушку увели из стойла! Чуть не на коленях он упросил меня поехать в тот кабак, где бы и продолжился плановый допрос музыканта.
Мне не очень-то и хотелось куда-то ехать, так как положенную дозу я уже принял, на улице было мерзко, здесь я был в своей компании и тарелке, но, вспомнив одну необычайную историю с участием артиста Козакова, отправился на чужой пир.
Машина доставила нас в заведение под названием «Камелот». Мы разделись и спустились в подвальчик, где за круглым столом уже пировали рыцари. Во главе с великим и ужасным, высоким и громогласным, пьяненьким далеко не с одной рюмки Михал Михалычем Козаковым!
Чтобы не быть хуже татарина, я в образе большого поклонника таланта Михал Михалыча поздравил маэстро с выдающимся успехом постановки, супругу маэстро с замечательным мужем, артистов труппы — с чудесной работой и предусмотрительно занял место за столом поближе к выходу. Очарованный Жорж пролез в самую середину для клинча с джазменом.
