Дядя Орасио рассказывал о Манитобе и переводил бушели в килограммы, когда они дошли до перекрестка улиц Талькахуано и Ривадавия. И дядя Орасио, ни на минуту не замолкая и без единого движения, позволявшего предположить, будто он понимает, что делает, пересек невидимый рубеж и оказался на другой стороне Ривадавия. Здесь он на минуту остановился, глубоко вздохнул и так же неспешно двинулся дальше, к Авениде-де-Майо, до которой было рукой подать, всего несколько домов. За спиной дяди Орасио шедшие по обеим сторонам от старика Оскар и Вальтер переглянулись поверх его головы, и Оскар увидел, как Вальтер радостно ему улыбнулся, словно узнал, что отец выздоровел.
Пока они пересекали первые два квартала Авениды-де-Майо, дядя Орасио сообщил, что из всех втянутых в войну стран бесспорного уважения заслуживает только Китай. Он упомянул несколько географических названий, имена военачальников и местных вождей и сообщил, что ждет Азию в будущем. Около третьего кафе, откуда доносилась музыка, дядя Орасио остановился и сказал: «Зайдем, выпьем что-нибудь». Они снова переглянулись за его спиной, и, увидев, что Вальтер улыбается уже открыто и вот-вот что-нибудь скажет по поводу происходящего, Оскар успокоился и первым вступил в небольшое кафе, где из музыкального автомата лились звуки «Арабского каприччио».
Дядя Орасио заказал три пива и, оглядев кафе, принялся рассказывать об индустриализации колониальных стран. Улучив минуту, Вальтер заметил: «Здесь сегодня мало народу. Может, пойдем напротив?..» Но дядя Орасио все говорил и говорил с тем же добродушно-рассеянным видом. Когда принесли пиво, он взял кружку и на минуту застыл, опустив глаза и не делая ни глотка. Оскар посмотрел на Вальтера, но не смог поймать его взгляд: Вальтер рассматривал людей в глубине зала и поправлял манжеты. Не сводя глаз с дяди Орасио, Оскар откинулся на спинку стула. Он увидел, как тот отпил немного пива, поставил стакан на стол, уселся поудобнее и только открыл рот, собираясь что-то сказать, как вдруг начал медленно сползать со стула. Вальтер вскочил и, обхватив отца сзади, попытался удержать его. Оскар же наклонился ослабить галстук и увидел, как дядя Орасио силится повернуть и приподнять голову, а та клонится на плечо. Вальтер закричал:
— Скорее за каплями!
Оскар выскочил из кафе, поймал такси и помчался на улицу Парана-и-Коррьентес. Мыслей в голове не было; перед глазами стоял только дядя Орасио, который, переходя улицу Ривадавия, терпеливо и спокойно спрашивал сам себя: «В чем же причина такого успеха канадских земледельцев?»
