То есть мне.
В этот раз для создания удобств бес решил использовать первое, что подвернулось под лапу. Подвернулась ему моя футболка, а ещё джинсы, носки и, извиняюсь, плавки. Всего минуту назад вещи, аккуратно свёрнутые, лежали в пакете, а лохматый гедонист сидел рядом.
— Жерар… — вкрадчиво сказал я. — Помнится, тебе было приказано стеречь вещи, а не валяться на них…
— Чем я и занят, чувачок. Чем и занят, — развязно тявкнул тот. — Согласись, так гораздо надёжнее. Ни одна сволочь из-под меня твои шмотки не выхватит. Во всяком случае, незаметно.
— Пока что я наблюдаю здесь одну-единственную сволочь. И она уже выволокла мою одежду оттуда, где…
— Паша, Паша, брось горячиться, — заюлил Жерар. — Что за приступ немотивированного гнева?
— Он чертовски мотивирован, сукин ты сын. А ну пшёл!
Я придал лицу грозное выражение и шагнул к бесу. Тот не стал ждать, чем это обернётся, и ринулся в кусты — только листва зашуршала.
— У меня, между прочим, была причина! — пискнул он оттуда. — Серьёзная, чувачок.
— Готов выслушать.
— А ты угадай с трёх попыток.
Наглость этого кабыздоха переходила всякие границы. Я осмотрелся в поисках чего-нибудь тяжёлого. Камня, бутылки, а лучше всего — урны. Такой, знаете, пудовой ёмкости, литой из чугуна… Сквер был хоть и диковатым, но подходящие метательные снаряды отсутствовали. Я вздохнул. Продираться сквозь ветки голышом, чтоб взять поганца за шкирку, — радости мало. К тому же не факт, что охота будет успешной. Бесёнок осторожен словно шпион и вертляв как уклейка.
Распрощавшись с идеей немедленного отмщения, я начал укладывать одежду обрат-но в пакет.
— Почему не отгадываешь? — с детской наивностью поинтересовался Жерар через пару секунд.
— Мучительно выбираю ответ, — огрызнулся я. — Слишком много вариантов в голову приходит.
— Ну, Пашенька… Ну назови любой. Мне очень-очень важно узнать твоё мнение!
Что ты с ним поделаешь. Скотина он, конечно. Но до чего ж обаятельная.
— Окорочка озябли, — буркнул я.
— Колоссально! В точку. А как догадался? — Из-под акации выглянула не по-собачьи любопытная морда. Шерсть на ней намокла и свисала сосульками, только ушки по-прежнему лихо топорщились. Я представил, как сейчас выглядит остальная шкура Жерара, и понял, что участь моих джинсов и футболки предрешена. Быть им мокрыми, грязными, мятыми и воняющими псиной. Если, конечно, не принять мер по сохранению.
— Очень просто. Аналогию провёл, — буркнул я и подвесил пакет высоко на сучок. — С собой.
