— Я сделаю все, что ты прикажешь! — воскликнул Гинго. Он выпрямился, весь затрепетав, глаза его заблестели. — Если надо убить Гомбарума — я убью его, не задумываясь. Но, государыня, что могу сделать я, ничтожный карлик, против властителя мира, обладающего неизмеримым колдовским могуществом? Он испепелит меня одним взглядом, я превращусь в головешку, в сухой лист, в плесень на стене, и память обо мне в тот же миг вытравится из мыслей всех, кто окружил меня в этом мире… О, владычица! — из глаз Гинго брызнули слезы. — Не мне бороться с всесильным колдуном!..
Он упал на колени и разразился горестными воплями. Императрица поглядела на него ледяным взором.
— Убить его можно во время сна, — молвила она.
— Но прежде нужно проникнуть в запретную Башню! — отозвался карлик. — Гомбарум окружил ее невидимой стеной, которую, как я слышал, не в силах разрушить никакие заклинания… Или, может, ты нашла способ?…
— Я спрашивала об этом у моих книг, — сказала Астиальда, покачивая головой. — Нет, одолеть невидимую стену невозможно. Покуда Гомбарум жив, она будет надежней всякой охраны защищать его сон.
— Но если нельзя добраться до спящего колдуна, зачем ты тогда призвала меня к себе? Значит, все-таки есть способ проникнуть в Башню?
На губах Астиальды заиграла улыбка.
— Ты догадлив, мой милый Гинго. Вспомни, кто, кроме Гомбарума, может беспрепятственно появляться в его опочивальне?
Карлик задумался, пожал плечами, потом вдруг хлопнул себя ладошкой по лбу.
— Собаки! — воскликнул он. — Охотничьи собаки императора! Они бродят по всему дворцу и никто из придворных пальцем не смеет тронуть их. Гомбарум кормит их из своих рук. Даже во время сна он не расстается с ними… Для собак не существует невидимой преграды, окружающей Башню!..
— И мы воспользуемся этим, чтобы добраться до колдуна, — добавила Астиальда.
— Я все-таки не пойму… — на лбу озадаченного Гинго прорезалась морщина. — Мне, что ли, нужно затянуться в собачью шкуру?
— Нет, Гинго, это не поможет. Чтобы проникнуть в Запретную Башню, ты должен стать одной из охотничьих собак Гомбарума. Стать собакой, — повторила она. — Превратиться в нее.
Услышав это, Гинго непроизвольно втянул голову в плечи и с затаенным ужасом посмотрел на Астиальду.
— И ты сможешь сделать это?.. — пролепетал он.
— Недаром я занимаюсь магией вот уже третий год, — усмехнулась императрица. — Кое на что и я способна… Подойди сюда, — сделав Гинго знак, она приблизилась к низкому столику у стены, на котором что-то лежало, покрытое черным шелком.
