Анжелика склонила голову набок и принялась накручивать на палец непокорный завиток.
— Но я ведь еще не согласилась помогать тебе. Сначала мне бы хотелось услышать ответ на мою просьбу. Я жду ответа уже много недель, если ты помнишь.
Он ни о чем другом и думать не мог в течение последних недель.
Фредди покраснел, хотя и старался не делать этого.
— Ты говоришь о портрете?
Она желала, во что бы то ни стало иметь свое изображение в обнаженном виде. Когда Фредди говорил брату, что нет ничего похотливого в изучении женских форм, перед его мысленным взором проплывали на редкость сладострастные видения, и во всех присутствовала обнаженная Анжелика.
— Да.
Она была прямой и невозмутимой, зато Фредди чувствовал себя на редкость неловко.
— Но пойми, я не эксперт в изображении человеческого тела.
— Ты всегда был излишне скромен, мой дорогой. Я бы не просила, если бы не верила в твои способности. Я видела много твоих работ. Тебе очень хорошо удается изображать людей.
Она была права, хотя Фредди предпочитал не рисовать людей слишком часто. С детства он был неловким ребенком: постоянно попадал в неприятности, никогда не возвращался со двора домой без ушибов и ссадин. Поэтому его старались держать дома, когда больше всего на свете ему хотелось гулять, бегать, прыгать или даже просто лежать на мягкой траве, наблюдая, как по небу плывут белые облака. Рисовать людей можно было в помещении, а ему нравилось оставаться на природе, стараясь передать нежно-розовый оттенок цветков вишни или бесконечное многообразие красок заката.
Сейчас, глядя на свою собеседницу, он уже мысленно подсчитывал, сколько частей охры и киновари следует добавить к серебристо-белой краске, чтобы передать теплый здоровый оттенок ее кожи.
— Ты говорила, что портрет тебе нужен для личной коллекции.
— Да.
— Значит, ты его не намерена выставлять?
— Ты так заботишься о моей скромности? — засмеялась Анжелика. — Почему я не должна показывать красивое тело?
— Мне необходимо твое обещание.
С Фредди по большей части было нетрудно договориться. Но сейчас он не собирался уступать.
— Я хочу, чтобы портрет запечатлел мою молодость. Когда-нибудь я взгляну на него и вспомню, что утратила. Торжественно обещаю, что не только не стану выставлять его, но даже не повешу в собственном доме. Он будет лежать в ящике до тех пор, пока, взглянув в зеркало, я не увижу старую ведьму. — Анжелика снова улыбнулась: — Ты удовлетворен?
Фредди сглотнул.
— Хорошо. Тогда я его сделаю.
