— Куда, черт побери, он делся?
— Он пошел сюда, — отзывается женщина с нью-йоркским акцентом. — Я клянусь.
— Ну, и где он?
— Может, в парке? — высказывает предположение женщина.
Громыхание калитки эхом разносится по саду.
— Закрыто, — произносит парень. В темноте я вижу ухмылку Мии.
— Может, он ее перепрыгнул.
— Здесь футов десять, — отвечает парень. — Через такой забор так просто не сиганешь.
— Думаешь, у него способности супермена? — спрашивает женщина. — Можно забраться туда и проверить.
— И порвать мои новые штаны от Армани об этот забор? Люди не всесильны. И, похоже, там никого нет. Наверное, ему удалось поймать такси. И нам следует сделать то же самое. Один мой источник сообщил, что Тимберлейк сейчас в Breslin (ресторан ¬— прим. ред.).
Я слышу, как звук шагов отдаляется, но некоторое время продолжаю молчать просто для безопасности. Миа первой нарушает молчание.
— Думаешь, у него способности супермена? — спрашивает она, абсолютно точно подражая голосу женщины, а затем начинает смеяться.
— Я не собираюсь рвать свои новые штаны от Армани, — подыгрываю я. — Люди не всесильны.
Миа смеется еще громче. Напряжение у меня внутри ослабевает. Я почти уже улыбаюсь.
Отсмеявшись, Миа поднимается, отряхивает спину от грязи и садится на скамейку в беседке. Я делаю то же самое.
— Должно быть, это случается с тобой постоянно.
Я пожимаю плечами.
— Хуже всего в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. И в Лондоне. Хотя сейчас везде так. Даже фанаты продают свои фото таблоидам.
— Все в игре, да? — говорит Миа. Теперь она больше похожа на Мию, которую я когда-то знал, а не на известную виолончелистку с благородным лексиконом и европейским акцентом, как у Мадонны.
— Каждый хочет урвать кусок, — отвечаю я. — К этому привыкаешь.
— Привыкаешь ко многим вещам, — признает Миа.
Я киваю в темноте. Мои глаза привыкли к ней, так что я могу разглядеть, что сад довольно большой, траву пересекают мощеные дорожки, а кое-где встречаются цветочные клумбы. Время от времени в воздухе вспыхивают крохотные огоньки.
— Это светлячки? — спрашиваю я.
— Да.
— В центре города?
— Ага. Раньше меня это тоже удивляло. Но если есть хоть клочок зелени, эти малыши найдут его и осветят. Они прилетают всего на пару недель в году. Мне всегда интересно, где они находятся все остальное время.
Я задумываюсь над этим.
— Может быть, они продолжают жить здесь, но им просто нечего освещать.
— Возможно. Этакая версия зимней депрессии для насекомых, хотя букашки должны попробовать жить в Орегоне, если и правда хотят узнать, что такое унылая зима.
