– Да. Вот, скажем, по распоряжению какого-то штаба распатронили вагон, вывели лодки – народ по берегам собирать и рыбку отлавливать централизованно. Живо интересовались, не видели ли мы в окрестностях лагеря чего-нибудь представляющего угрозу лагерю. Типа того, что была пара прецедентов, и все мужики с оружием выдвигались в эти вот холмики.
– Штаб, говоришь?
Лицо Димона выражало вековечное варнакское «фе» любым институтам власти, а особенно – самопровозглашенным.
– Ладно, там разберем, на месте. Давайте – раненых к лодке, бабы… эй, бабы, вы пехом или с комфортом?
Я был приятно удивлен – даже хромоножку нашу еле удалось уговорить загрузиться в спасательный плотик. Остальные весьма подозрительно отнеслись ко всем остальным колонистам, пришлось уступить. Пошли с нами.
Малахольный, пошептавшись о чем-то с тремя «плотоводами» и сгрузив им на борт рюкзак, подошел ко мне и визгливым голосом потребовал автомат и патроны. Таня протянула ему «калаш», притороченный во время пути к носилкам, от щедрот присовокупив свой рожок. Пара-тройка патронов в нем еще должна была остаться.
Малахольный развернулся и, ни слова не говоря, направился пешком вкруг озера и вскоре пропал в холмах.
– Вот так, ни спасибо, ни до свидания, – сказал я совершенно безразлично. Честно говоря, уже не раз и не два сдерживал себя, чтобы не надавать тому оплеух и не выгнать в лес.
– Это еще ничаво… – протянул один из лодочников таким голосом, что было непонятно – куражится он, или всамделишный деревенский ванька, в свои неполные двадцать говорящий рассудительно, с оттяжечкой. – Тут такие шизы из лесу вылазят, хоть назад заворачивай. То ли натерпелись там с непривычки, то ли от роду такие. Один так вааще увидел палатки – и давай в воздух садить очередями. Мы ему орем – дурак, дескать, патроны девать некуда, так ты нам дай, их больше неоткуда брать. А он увидал лодку и полоснул по нам, козел. Ладно еще – дыры не сделал.
– А вы-то что? – спросил Димон, завистливо рассматривая на плече одного из лодочников «СВД», славную спутницу советских снайперов.
– А мы – по нему влупили, – буднично ответил хозяин «эсвэдэшки».
– Как? – вырвалось у нашего мента.
– Как, как. Одиночным, понятное дело. Экономим. Все одно, маху дали. Серж, дубина деревенская, стрелял. Ногу ему раздробил – волокли потом до санчасти, как барона. Стрелял бы я – так в лоб, и весь разговор.
– А по какому праву? – Гриня уже и сам понимал, что порет чушь.
– Права, братила, они на Большой Земле остались, – сказал ему Димон, теряя всяческий интерес к разговору и отворачиваясь.
