Правда, теперь вилять хвостом он перестал.
Шарахнул второй ствол.
На этот раз мужчина явственно увидел, как конвульсивно дернулся бок животного. Тут медоед рассвирепел всерьез. Он встал на четыре точки, низко и не очень громко зарычал и заковылял к охотнику, мотая головой, словно похмельный, и, отчаянно косолапя, совершил прыжок.
Человек бежал тогда без оглядки.
Почему-то он испугался мохнатого потешного медведика больше, чем всех летающих и бегающих гадов нового мира. Медведь устремился следом, неторопливо облизывая остатки меда с брылей. Совершенно непостижимым для человека обстоятельством было оставление заманчивого медового дерева. Похоже, что медведик просто не привык к столь наглому отношению к себе и бросил все свои дела, чтобы догнать и покарать обидчика.
С тех пор неторопливая, наводящая суеверный ужас погоня не прекращалась ни на миг.
Если бы мужчина вдруг смог бы взлететь на крыльях в знойное небо, где кружили стервятники и редкие облака, то он увидел бы довольно странную картину.
Во-первых, до встречи с людьми ему оставалось совсем чуть-чуть.
В одном километре высилось раскидистое дерево, под которым сидел у огня и жарил на костре тушку «чебурашки» еще один скиталец. Трое других спали неподалеку, завернувшись в спальные мешки.
Однако встреча с ними у него не состоялась никогда.
Слева от него мстительный медведик пятился в реку, ощетинив шерсть на загривке и жалобно скуля. Он являл собой смесь крайней животной ярости и страха, который был превыше инстинктов. К нему двигалась шеренга существ, вид которых мог бы привести в трепет кого угодно. Это была нелепая и устрашающая пародия на людей, у которых тела вдруг покрылись шерстью, а вместо голов появились волчьи или собачьи морды. Но не этих существ испугалась росомаха. Существа шли на него под защитой четырех живых холмов. Словно бы танки, покрытые тиной и грязью, колоссы ползли на росомаху. Из-под камуфляжа этих живых холмов вылетали синие и зеленые разряды, превращавшие мокрый песок речного берега в стеклянные лужи.
Росомаха, наконец, не выдержала натиска.
Она фыркнула, обнажила клыки и бросилась в воду.
Некоторое время псоглавцы следовали за ней вдоль берега, пока медведик не повернул к песчаной отмели в противоположной стороне Небесной Змеи. Тогда прогнавшие его существа повернулись в сторону ничего не подозревающего мужчины.
Человек же размышлял, не построить ли ему плот, когда вдруг обнаружил, что его маячок заглох. Он некоторое время вертел в руках предмет, который был его единственным проводником в этом мире. Разумеется, он не мог взлететь на крыльях в небеса, а потому не видел идущих к нему сквозь заросли существ. Не видел он и еще одного участника событий.
