— Алиса, — говорит он, — пожалуйста, медленно достаньте из куртки пистолет и бросьте его на землю.
Я делаю, как он просит.
— Спасибо, — говорит Слим. — У вас есть еще какое–то оружие?
— Вам придется меня обыскать, чтобы это выяснить.
— Я бы предпочел не обыскивать вас. Я спрашиваю, есть ли у вас еще оружие, и если есть, то прошу его отдать.
Это опасные люди, профессионалы высокого уровня. Мне нужно переходить в наступление, думаю я, и быстро. Я уставилась на Слима, сверля его взглядом. Он пытается отвести глаза, но не может. Я заговариваю мягко, зная, что он слышит мои слова так, словно они нашептываются ему между ушами, прямо в голове.
— Вам не надо бояться меня, мистер Слим. Не важно, что вам говорили. Ваш страх необоснован. Я не опаснее, чем кажусь.
Я пытаюсь внедрить эту мысль глубоко в его душу, нажимая на нужные кнопки, и он уже поддается. Но неожиданно женщина делает шаг вперед.
— Не слушай ее. Вспомни, что нам говорили.
Слим трясет головой, будто пытаясь прояснить ее. Он жестом указывает женщине.
— Обыщи ее, — приказывает он.
Я стою совершенно спокойно, пока женщина обыскивает меня, добирается до сапог и находит пистолет и нож. У меня возникает мысль схватить ее и удерживать как заложницу. Но, всматриваясь в глаза людей, стоящих вокруг, я понимаю: чтобы схватить меня, они без колебаний убьют ее. Разоружив меня, она отскакивает, словно боясь заразиться. Все они, без исключения, недоумевают, почему надо обращаться со мной с такой осторожностью. Но все твердо настроены следовать приказам. Слим достает из куртки две пары наручников. Они золотистого цвета, в три раза толще обычных и не пахнут сталью — возможно, какой–то специальный сплав. Слим бросает их мне под ноги.
— Алиса, — говорит он терпеливо, — я бы хотел, чтобы вы надели одну пару на запястья, а другую — на лодыжки.
— Зачем? — Теперь мне хочется потянуть время. Может, подъедет полицейский. Правда, эти люди просто убьют его.
— У нас впереди долгая поездка, и, прежде чем вы сядете в машину, я хочу, чтобы вы были надежно «упакованы», — говорит Слим.
— Вы же сказали, что ехать недалеко?
— Наденьте наручники.
— Хорошо. — Я надеваю их, в очередной раз поражаясь тому, как они подготовились.
— Надавите, чтобы они замкнулись, — предлагает Слим,
— Я надавливаю. Они защелкиваются.
— Довольны? — спрашиваю я. — Можем ехать?
Слим достает из кармана черную маску для глаз, вроде тех, что надевают для сна. Он делает шаг ко мне.
— Я хочу, чтобы вы это надели, — говорит он.