По неведомой Диксону причине предложение спровоцировало частичный возврат предыдущего тона.
— Свободна ли я? А кто, по-твоему, мог пригласить меня на обед?
— Я подумал, ты обещала миссис Недди.
— У миссис Недди как раз к обеду гости. Она просила меня тоже быть.
— Вот видишь: ты все-таки приглашена.
Маргарет ограничилась простым «вижу», тон применила удивленный и растерянный; вкупе с предположением, что она забывает на ходу, тон этот перепугал Диксона больше, чем давешние ее слезы.
— А кто обедает у Недди? — поспешно спросил Диксон.
— Понятия не имею, — едва ли не простонала Маргарет. — Осмелюсь предположить, что выдающихся людей не будет. — Маргарет взглянула на Диксона как бы сквозь затуманившиеся очки. — Мне пора. — Она стала искать сумку, медленно и явно не желая, чтобы поиски увенчались успехом.
— Маргарет, когда мы теперь увидимся?
— Не знаю.
— У меня сейчас довольно туго с деньгами… Может, в выходные напроситься к Недди на чай?
— Как хочешь. Кстати, Бертран приедет. — Маргарет по-прежнему игнорировала какие бы то ни было интонации.
— Бертран? Тогда лучше не надо чаю.
— Он пойдет на Летний бал. — Теперь появился едва уловимый намек на интонацию.
Диксон чувствовал себя человеком, который хочет запрыгнуть в поезд, набирающий скорость, и знает: не запрыгнет, если думать о прыжке перестанет.
— А мы с тобой пойдем? — спросил Диксон.
Через десять минут было установлено, что они с Маргарет пойдут, сияющая Маргарет удалилась прятать под замок экзаменационные работы, пудрить нос, звонить миссис Уэлч и сообщать, что все-таки не сможет присутствовать у нее на обеде (далеко не столь пафосном, как было сначала подано Диксону); Маргарет вместо этого поест сырного рулета и выпьет пива в пабе с Диксоном. Диксон радовался, что его козырная карта возымела такой эффект; но, как это свойственно козырным картам, она поначалу казалась тянущей не на одну, а на десять взяток, и вообще в руке выглядела лучше, чем на сукне. Впрочем, Диксон знал кое-что, чего не знала Маргарет. Во-первых, Маргарет может заинтересоваться связью (любого рода) между Бертраном Уэлчем и Кэрол Голдсмит. О связи этой Диксон вспомнил внезапно, когда Маргарет сказала, что Бертран ведет Кэрол на Летний бал, в то время как муж Кэрол заслан Уэлчем в Лидс. Предположительно белокурая пышногрудая Каллаган, к своей чести, получила отставку. Пикантность ситуации компенсируется вероятностью того, что Кэрол, Бертран, Маргарет и Диксон пойдут на Летний бал все вместе, «маленькой компанией», как выразилась Маргарет. Во-вторых, Билл Аткинсон заранее согласился заскочить в тот же самый паб, куда Диксон вел сейчас Маргарет. Присутствие Аткинсона весьма пригодится на случай, если с Маргарет опять возникнут трудности (хотя, Бог свидетель, так скоро после козырной карты их возникнуть не должно). Миляга Аткинсон крайне молчалив; можно не бояться, что он как-нибудь проболтается о предварительной и неважно пахнущей договоренности. А самое главное — Аткинсон и Маргарет незнакомы. Диксон стал воображать, что каждый из них после скажет о другом, и едва не замурлыкал. Уселся поудобнее — одному Богу известно, сколько придется прождать Маргарет. Чтобы убить время, нашарил блокнот и стал писать: «Уважаемый доктор Кейтон, простите за беспокойство, однако дело в том, что мне крайне необходимо как можно скорее узнать, когда моя статья…».
