— А потом, сказал Валерий, я тоже увидел привидение. Плывет, представьте себе, по комнате высокий черный силуэт. Словно бы заметив меня, он меняет направление движения и начинает плыть неторопливо ко мне.
— Вы испугались?
— Нет. Я просто изумился. Мне захотелось получше рассмотреть его, и я протянул руку к настенному выключателю. Под потолком вспыхнула люстра. В ту же секунду призрак исчез.
— Он исчез навсегда? Или заявлялся к вам в последующие ночи снова?
Валерий молча усмехнулся. Усмешка у него вышла кривоватой. А Светлана шумно вздохнула, и я заметил, что у нее задрожали губы.
— Призрак приходил снова, молвила, с трудом справившись с волнением, она. А потом снова и снова.
— И часто случалось такое?
— Да в том-то и дело, что каждую ночь!
— Это был призрак погибшего отца? Или, по вашим наблюдениям и ощущениям, так сказать, постороннее привидение?
— Трудно ответить определенно. С одной стороны, мы уверены, это приходил он, покойный. Однако с другой призрак внешне не был на него отчетливо похож. В нем просматривалось сходство с человеком, я бы сказала, вообще. Зыбкий дымчатый силуэт вот все, что мы видели.
Перебивая свою дочь, в разговор встряла Татьяна Шатова.
— В любом случае это был мужчина! категоричным тоном заявила она.
Я недоуменно поднял брови и переспросил:
— Мужчина? Откуда у вас такая уверенность? Ведь, по словам вашей дочери, призрак походил на зыбкий туманный силуэт.
— Верно. Туманный силуэт, не стала спорить со мной Татьяна. Я сама несколько раз видела его. Однако после того, как мы включали среди ночи свет в комнате, где бродило привидение, мы обнаруживали там на полу мокрые следы. Это были следы ног.
Услышав такое, я удивился. Более того, я очень сильно удивился. Бесплотный дух, невесомое дымчатое привидение, оставляющее на полу вовсе не бесплотные следы… Это было нечто достаточно неожиданное для меня, наслушавшегося за последние годы своей жизни десятки рассказов о самых разных проделках призраков. Дивясь сказанному, я уточнил:
— Это были следы босых ног?
— Нет. На полу виднелись отпечатки подошв мужских ботинок. Понимаете, мужских! повторила Татьяна Шатова, повышая голос. Цепочка следов тянулась от стены к стене. Ну, словно бы тот, кто оставил их, из одной стены вышел, прогулялся по комнате, а потом в другую стену ушел… Жуть, правда?
— Правда.
— Я промерила отпечатки. Длина каждого мокрого следа совпадала, между прочим, с размером обуви, которую носил мой муж… На сороковой день после его трагической гибели весь этот кошмар как ножом отрезало. Дверца шкафчика на кухне перестала периодически хлопать сама собой. Черный силуэт больше не тревожил нас по ночам. Перестали возникать и мокрые следы на полу. А эффект чужого присутствия исчез.
