Я взяла страницу с некрологами. По крайней мере есть хоть какая-то польза от чтения этой рубрики. Польза состоит, в частности, в том, что не находишь в ней своей фамилии.
– Ютик, что с тобой? – Ну вот, пожалуйста, стоит начать читать, тебе непременно помешают.
– Ничего, – ответила я и почувствовала комок в горле. Что со мной, к черту?
– Я же вижу. Ты хотела поболтать.
– Уже расхотела, – сказала я, понимая, что решение «не плакать» было принято ad hoc [1].
– Может, у тебя скоро месячные? – покосился на меня Адась со свойственной ему заботой и проницательностью.
Ну это уж слишком!
Я пошла в кухню и метнулась к сотейнику. Мясо, увы, прилипло ко дну, стало другого цвета и теперь походило скорее на труху.
– Блин! – сорвалось у меня.
– Не ругайся! – Тося в последнее время ведет себя, как Борис: ни звука, ни шороха, а он тут как тут.
– Прежде у меня никогда не подгорала еда, – сказала я, выбрасывая обуглившиеся ошметки мяса в мусорное ведро.
– Прежде мы ели пиццу, – заметила змея, которую я самолично породила. – Сделай яичницу. – И дочь подала мне яйца из холодильника.
Тося редко ест яйца, обычно ей становится плохо при виде одной скорлупы, но на сей раз она почему-то не привередничала. Я вбила шесть яиц на сковороду и стояла, не отходя от плиты. Смотрела, как они шипят, и размышляла о жизни и о смерти.
– Ты тоже всегда ко мне цепляешься перед месячными, – заявила Тося.
Я сняла с огня сковороду и сдернула крышку. Глазунья красиво поджарилась, как и положено, белок загустел, желток немного мягонький. Я отставила сковороду в сторону и взглянула на дочь. Она смотрела на меня, и я при всем своем желании не обнаружила в ее глазах ни капли издевки.
– Твоими или моими? – попыталась сообразить я.
– Ну… – замялась Тося. – И теми, и другими.
И вдруг мне стало все предельно ясно. Просто Адам с трудом переносит предменструальный синдром раздражительности. Становится обидчивым и нервозным, несобранным, мне надо бы об этом помнить и не вызывать его именно в этот трудный момент на разговоры. Ничего странного, что он так реагирует и не в настроении. Хорошие партнеры, даже если они не женаты, спустя какое-то время уподобляются друг другу.
Я улыбнулась и велела Тосе накрыть на стол. Она покорно и без комментариев достала тарелки и кефир.
Мир поразительно прост, достаточно понять механизмы, которые им управляют.
А потом я с ужасом уставилась на хлеб, который начала резать. Если мы с Адамом до такой степени уподобились друг другу, не значит ли это, что у меня теперь по ночам будут поллюции?
