— Да. Даже необразованный свидетель, дающий показания, знает, что его подсознательные обмолвки и оговорки имеют значение.
Я кивнул.
— Прежде чем мы начнем, вас не затруднит ответить на один вопрос? Меня гложет любопытство. Томасси. Я никогда не слыхал такой фамилии.
— Она армянская. Томассян. Я лишь сократил ее.
— Почему?
— Чтобы люди гадали, кто я такой. Кох — немецкая фамилия.
— Я еврей.
— Один мой знакомый много месяцев искал психоаналитика-нееврея.
— Антисемит?
— Полагаю, он рассчитывал, что христианин окажется более снисходительным.
Я не мог не рассмеяться.
— Полагаю, это тоже хороший смех, — прокомментировал Томасси.
Что удивительно, он мне понравился. Я-то полагал, что адвокаты все одинаковые, как человек, никогда не встречавшийся с евреями, думает, что они на одно лицо.
— На долю армян выпало много страданий.
— Большинство людей даже не знает о существовании такой нации.
— Они были первыми христианами. И внесли этот крест в двадцатое столетие.
Я вздохнул.
— Турки были ничем не лучше нацистов.
— Отнюдь, — покачал головой Томасси. — Они не были лицемерами. Никаких Бетховенов, Кантов, претензий на высшую цивилизацию. Они ненавидели нас, а потому хотели убить всех. Просто и без затей. Но, так или иначе, доктор, я пришел не для того, чтобы обсуждать беды нашего мира. Я хочу понять, как помочь…
— Разумеется, мисс Уидмер.
— Франсине.
— Да, давайте называть ее Франсина. Она попросила вас добиться наказания насильника, вторгшегося в единственное отверстие, чувствительность которого пробуждается лишь с разрешения хозяйки.
Мои слова вызвали у Томасси недоумение.
— Уши слышат, как только их достигает звук, — объяснил я. — Глаза, когда открыты, видят. Нос постоянно чувствует запахи. Влагалище требует входного билета.
— Доктор Кох, если это ваша обычная манера разговора, я никогда не попрошу вас выступить свидетелем в зале суда.
— Великолепно. Я уже чего-то добился.
— Франсина полагает, что стала жертвой серьезного преступления, но многие мужчины не могут этого осознать.
Я вновь вздохнул. Франсина с ним поработала.
— Мы насилуем друг друга тысячью способами, причем многие заканчиваются смертельным исходом, но лишь одна категория изнасилования квалифицируется как тяжкое уголовное преступление. Женщины недооценивают свое влияние на закон.
— Вы думаете, доктор, что она из мухи раздувает слона?
— Нет. Но надо знать женщину, чтобы понять, что означает для нее это происшествие. Сварить вам кофе?
Томасси ответил, что предпочел бы виски с содовой.
