— Не знаю я ничего! Город пуст, понимаете? Пуст! Ни одного человека! Да, я не отрицаю, что остались отдельные жильцы, например, в катакомбах, но я никого не видел! — Он долго смотрел дикими глазами на Михаила и на Ярана, потом сник, опустил голову и только попросил тихо: — Давайте пойдем молча.
Михаил почувствовал себя свиньей. Ведь намучался здесь человек, столько жить в пустующем городе, похожем на огромнейшую замороженную стройку, и наверняка это повлияет на психику, пусть не совсем, но немного.
Впереди зашуршала бумага, и Лещь сильно вздрогнул. Он сделал пару шагов вперед, осмотрел темноту и крикнул:
— Это крысы, не бойтесь!
— Какие крысы? — деловито осведомился Яран. — Что такое «крысы»?
— Пошли, — отрывисто произнес Михаил и направился вслед за топотом ботинок.
Михаил помнил, что он шел вторым, но каким-то образом первым вышел из арки и посмотрел назад. Сверху посыпалась штукатурка. Михаил вздрогнул и посмотрел наверх. Над ним, угрожающе раскачиваясь на ветру, висела ржавая водосточная труба и страшно скрипела. «Взззан!» — взвизгнул отлетающий гвоздь. Яран бросился вперед, реакция у него была превосходная, втащил за локти обоих в арку, а секунду спустя по тротуару забарабанили пласты штукатурки, разлетаясь в крошку, со страшным грохотом обрушилась труба, подскочила и покатилась по мощеному спуску вниз, лязгая и грохоча на всю улицу.
Михаил осторожно высунулся и опасливо посмотрел вверх. На месте трубы теперь красовался неровный шрам, выставив напоказ деревянную решетку и развевающуюся паклю. Яран вышел на тротуар, посмотрел на то место, где только что висела труба, потом вниз по дороге. Труба скатилась к решетке канализационного люка, закачалась и замерла. Михаил посмотрел назад. Лещь почему-то не выходил.
— Все в порядке, Лещь, — пророкотал Яран. — Можно идти.
Но Лещь и не думал идти. Он стоял на месте, нервно дрожа, как под напряжением, дробно стучали зубы, а пальцы намертво вжимались в кирпич арки. Глаза снова стали дикими, заметались по стенам, и его взгляд, полный отчаяния и обреченности, впился в Михаила.
— Не подходите ко мне! — заверещал он, не переставая дрожать. Он делал странные попытки дернуться в сторону дворов и сбежать, но не мог, словно прирос к стене. — Не подходите! Что вы ко мне привязались со своими глупыми вопросами?! Нет здесь людей, нет, ясно?! Вместо людей здесь теняки. Это они убили людей и захватили город! И вас убьют. И меня. Не смотрите на меня так! Отойдите!
